Монарх от Бога
Шрифт:
Патриарх тихо покинул ризницу.
Глава девятая. УСЛАДА СИМЕОНУ
Войско царя Симеона миновало Силиврию стороной. Его дозоры узнали, что там встала гарнизоном тагма Кариона, и Симеон не решился идти на приступ города. Он сказал своим воеводам:
– Пусть Карион посидит в безделье. Время придёт, и он сам явится ко мне на поклон.
– Ты правильно поступаешь, государь. Не будем распылять силы. Нам важно взять Константинополь, - ответил за всех воевода Стоянов.
И вскоре дозоры
– А я тебя давно жду, - сказал Багрянородный.
– Спасибо, Божественный. Но я с чёрной вестью: болгарское войско завтра к полудню будет под стенами града. Думаю я, что надо вывести наше войско и встретить врага на марше. И я остановлю болгар, задержу их до подхода тагм Льва Фоки.
– Ты всё сказал?
– Да, Божественный.
– Теперь послушай меня. Я верю, что ты сумел бы остановить войско царя Симеона и причинил бы ему много хлопот. Но в том нет нужды. Утром навстречу Симеону выйдет патриарх Николай Мистик. Он поведет великий крестный ход, и всё решится миром.
– Божественный, это будет твоя вторая ошибка, - отважно заявил Лакапин.
– Царь Симеон сметёт со своего пути крестный ход, как сметают осенние листья с дорог.
– Что поделаешь, на ошибках учатся. И всё-таки крестному ходу быть. По этой причине ты, великий доместик, нынешнюю ночь отдохни. Может, Симеон и не примет наших предложений, которые выскажет святейший: он ведь его крестный отец. И если окажется, что кровопролитие неизбежно, тогда уж будем биться на стенах Константинополя. Вот все, что я хотел тебе сказать. Теперь иди и отдыхай. Завтра у тебя может быть очень трудный день.
– Спасибо, Божественный, я и впрямь падаю от усталости. Лакапин, пошатываясь, ушёл в свои покои. Он не видел близких уже две недели. Его ждали жена Мария, дочь, три сына. Четвёртый, самый старший, Христофор, был на службе. Лакапин обнял жену, поцеловал дочь, потрепал чубы сыновей и попросил Марию отвести его в опочивальню.
– Устал я, славная, до немочи.
Мария отвела его в спальню, помогла раздеться, и он, упав на ложе, мгновенно уснул. Три ночи перед тем он не сомкнул глаз.
А в Константинополе в эту ночь мало кто спал. Епарх города Форвин вместе со старшим сыном Лакапина Христофором, который командовал городской милицией, следили, как готовятся воины к защите города на крепостных стенах. С ними был и турмарх Стирикт, размещавший на стенах своих гвардейцев. С первыми лучами солнца с площади Атмендан, где высились две колонны императора Феодосия с искусными барельефами греческих воинов, двинулся великий крестный ход, его вёл патриарх Николай Мистик. Он ехал в лёгкой колеснице, в которую была запряжена пара белых кобылиц, и сам он был одет в белые одежды. За колесницей следовал весь церковный клир, священники, которых было не меньше двух сотен, несли хоругви и чудотворные иконы. За ним следом шли сотен пять монахов, они тоже несли иконы. Над шествием, словно шелест листьев в ветреную погоду, стоял мерный гул. Священники и монахи пели молитвы. И никто из них не сомневался в том, что патриарх Византии поступил неверно, что крестный ход потерпит неудачу. Все истово верили, что крестный ход и его моление Всевышний увидит и услышит и вразумит своего сына,
Надежды на мирный исход крестного хода у патриарха Николая были более прочные, и крылись они не только в уповании на Господа Бога, но и в ожидании разумной выгодной для Болгарии помощи со стороны византийской церкви. Болгария в это время была в большой зависимости от папского Рима, и папы римские, сколько их ни менялось, не признавали независимость болгарской патриархии. А священнослужители стонали под постоянным давлением папских легатов, которые навязывали Болгарии свои, более жестокие церковные уставы, чем в византийской церкви, склоняли страну к католическому вероисповеданию. Однако Николай Мистик достаточно хорошо знал, что священнослужители Болгарии с первых лет принятия христианства тяготели к православной византийской церкви. Бескорыстная помощь Болгарии в обретении ею церковной самостоятельности, открытие пути к независимости патриархата державы - всё это давало уверенность, что переговоры о завершении военного противостояния мирным путём закончатся успешно.
Был в руках византийского патриарха ещё один крупный козырь, чтобы завоевать расположение царя Симеона и его дружбу. Но Николай Мистик даже себе пока не позволял размышлять о том, какие последствия принесёт этот козырь, если он раскроет его.
Чуть ли не полдня крестный ход двигался безостановочно. Но вот наконец далеко впереди идущие молодые монахи заметили приближение болгарского войска и бегом пустились навстречу крестному ходу.
– Они идут! Идут!
– крикнул высокий монах, подбежав к колеснице патриарха.
– Небо заполонили!
– Слава тебе, Господи. Наконец-то!
– облегчённо вздохнул Николай.
Он остановил колесницу, шествие тоже замерло. Патриарх встал, повернулся к нему и принялся разводить руками вправо и влево. По этому условному знаку многосотенное шествие начало медленно разворачиваться по степному пространству, образуя живую стену на пути болгарского войска. И так, развёрнутым строем, подняв как можно выше хоругви, крестный ход продолжал движение.
Появившийся на дороге болгарский дозор, увидев нечто странное, не похожее на военный строй, ускакал к своему войску. Старший дозора приблизился к царевичу Петру, сыну царя Симеона, и сказал:
– Царевич, впереди нас ждёт чудо! Монахов и попов видимо-невидимо идёт на нас, да все с хоругвями, с иконами!
– Что за страсть Господня?!
– воскликнул царевич, рослый отрок пятнадцати лет.
– Разогнать их, как стадо овец!
Но сам разгонять не решился, поскакал к отцу, остановил его. И войско остановилось. Царевич сказал:
– Батюшка, дозор донёс, что впереди препона!
– Что ещё за препона?
– рассердился Симеон.
– Монахи и попы дорогу перегородили. Я их сейчас разгоню, и двинемся вперёд.
Царь Симеон тяжело выбрался из колымаги, махнул воинам рукой, и они, подведя коня, помогли царю подняться в седло.
– Ты вот что, Петро: подожди с разгоном. Это проделки Лакапина. Невестке в отместку, - пошутил он.
– Поди, за монахами воины затаились.
– Что же делать, батюшка?
– А то и делай, что повелю. Возьми свою сотню и скачи за спину монахам, да стороной. Потом дальше скачи, пока Лакапинову свору не встретишь. Да в ловушку не попади. А как возвращаться будешь, монахов разгони, а рьяных посеки.