Монархи-долгожители
Шрифт:
Франц Иосиф редко виделся с женой и уже с трудом мог припомнить, когда они в последний раз сидели вместе за обеденным столом. Известно, что во время одного из ее вояжей по Франции он посетил Елизавету в курортном местечке Кап-Мартен. Но этот визит был чисто внешней демонстрацией благополучия во взаимоотношениях императорской четы.
Елизавета по-прежнему категорически отказывалась от охраны, создавая трудности отвечавшему за ее безопасность детективу французской полиции Ксавьеру Паоли. Она постоянно игнорировала его требования, говоря: «Успокойтесь, мой милый Паоли, что может со мной случиться?
Кто может пожелать зла бедной женщине? Впрочем, все мы подобны лепестку мака или всплеску маленькой волны на поверхности воды». Между тем, опасность была близка. Говорят, что накануне трагедии императрице были посланы некие
Наступил 1898 год. С его приходом жизнь Елизаветы стала особенно неспокойной. Ей не сиделось на месте, и она металась по всей Европе: из Биаррица в Сан-Ремо, из Сан-Ремо в Ко, из Ко в Киссенген, оттуда в Бад-Ишль и опять в Ко. В окружении императрицы чувствовалось какое-то напряжение, да и она сама, видимо, его ощущала. Говорят, что Елизавета даже предсказала свою собственную смерть за сутки до гибели на берегу Женевского озера, сказав: «Не хочу жить. Хочу, чтобы моя душа выскользнула через маленькое отверстие в сердце и воспарила к небесам». На следующий день она решила навестить баронессу Ротшильд на ее вилле в Прегари. Все сопровождавшие ее в этой поездке в Женеву принялись отговаривать императрицу от поездки, но она осталась непреклонной: «Я готова ко всему, готова заглянуть в глаза судьбе. Если что-то должно случиться, нет силы, которая могла бы этому помешать» [3] .
3
И хотя Елизавета всегда путешествовала инкогнито, уже на следующий день после ее приезда в Женеву газеты сообщили о посещении города австрийской императрицей и назвали отель, в котором она остановилась. Среди многих заметку об этом прочел итальянец Луиджи Люкени, который давно вынашивал намерение убить кого-нибудь из коронованных особ.
10 сентября после полудня 60-летняя императрица с придворной дамой вышла из отеля и направилась к набережной Мон-Блан, чтобы сесть на пароход и доплыть до Прегари. Неожиданно к женщинам подбежал Люкени и с чудовищной силой вонзил в грудь Елизавете остро отточенный трехгранный напильник (по другим данным, сапожное шило). Императрица упала. Прохожие помогли ей встать, и она сама дошла до пристани и поднялась на палубу. Но там она побледнела и снова упала, успев только сказать: «У меня немного болит грудь». Когда ее уложили на скамью, то увидели, что на платье из пробитого напильником корсета капает кровь. Елизавета потеряла сознание, у нее началась агония. Оказалось, что убийца пронзил ей сердце. Так трагически ушла из жизни эта удивительная женщина.
Убийцу тут же схватили. Оказалось, что он родился в Париже, своих отца и матери не знал, работал строителем, кочуя из одной европейской столицы в другую. Очутившись в Женеве, Люкени увлекся идеями социалистов и анархистов. Под их воздействием он и задумал совершить это убийство, при этом ему было все равно кого убивать – итальянского короля Гумберта, или русского царя Николая II, или герцога Орлеанского. Сообщение в газете предопределило выбор террориста, тем более что однажды в Будапеште он видел Елизавету и хорошо запомнил ее внешность. Проведенная экспертиза засвидетельствовала, что убийца психически здоров, а его действиями руководило желание отомстить ненавистным аристократам за свою горькую жизнь и… прославиться. На вопрос полицейского, почему он напал на Елизавету, Люкени спокойно ответил:
Сообщение о гибели императрицы было срочно направлено в Вену. Когда адъютант Франца Иосифа, граф Пара пришел доложить ему об этой ужасной вести, тот по его лицу понял, что случилось несчастье. Прочитав телеграмму, император тяжело упал в кресло, обхватив голову руками. Немного придя в себя, он увидел рядом своего племянника Франца Фердинанда и тихо сказал ему: «Неужели нет на свете такого горя, от которого могла бы уберечь меня судьба!?» И, как оказалось потом, уготованная ему судьбой горькая чаша еще не была выпита им до дна.
Муза по имени Катарина Шратт
Кроме Елизаветы в жизни Франца Иосифа была еще одна женщина – актриса Катарина Шратт, которая долгие годы оставалась его возлюбленной, музой и спутницей. Их любовные отношения начались в 1885 году и ни для кого, в том числе и для императрицы, не составляли тайны. Более того, именно она и подобрала подругу мужу. Елизавета хорошо понимала, как он страдает от отсутствия семейного счастья и любви, которые она уже не могла ему дать. И хотя мысль о том, чтобы подыскать достойную любовницу для собственного мужа, может показаться не очень этичной, это было со стороны Елизаветы своеобразным проявлением заботы и сострадания по отношению к человеку, с которым она была когда-то счастлива. Кроме того, императрица хотела, чтобы Франц Иосиф настолько увлекся другой женщиной, что ему было бы не до нее и она могла бы вести свой привычный образ жизни.
Однажды Елизавета попросила свою подругу графию Ларош подыскать для Франца Иосифа достойную подругу. Единственное условие состояло в том, что эта женщина не должна претендовать на то, чтобы стать императрицей. Графиня предложила ей нескольких придворных дам, готовых с удовольствием утешить императора, о котором давно уже говорили как о «соломенном вдовце». Но Елизавета отвергла все кандидатуры. А вскоре она остановила свой выбор на молоденькой хорошенькой артистке Венского императорского театра Катарине Шратт, жене венгерского аристократа. Катарина была очень доброй женщиной и не претендовала на какие-то привилегии. По мнению Елизаветы, именно она могла дать Францу Иосифу то счастье, которого он был лишен по ее вине.
Их знакомство произошло в императорской канцелярии, куда Катарина пришла с какой-то просьбой. Для Франца Иосифа этот визит оказался приятной неожиданностью. Он часто посещал Венский театр и, испытывая симпатию к этой красивой и талантливой актрисе, старался не пропускать ни одного представления с ее участием. Видимо, Сиси хорошо знала об этом. Кроме красоты и таланта Катарина отличалась скромностью и интеллигентностью, что не могло не произвести на императора благоприятного впечатления. Вскоре он поделился с женой своими впечатлениями от личного знакомства с актрисой, и та высказала пожелание тоже поближе с ней познакомиться. Катарине было направлено приглашение посетить императорский двор. Ее встреча с императрицей была очень сердечной, за ней последовали другие, в результате чего женщины подружились и часто вели долгие задушевные беседы.
Что же касается Франца Иосифа, то сначала его встречи с актрисой хранились в тайне, но очень скоро, по мере того, как они становились ближе друг другу, стали практически публичными. У императора появилась не только любовница, но и близкий друг. Елизавета несомненно была рада этому, ведь теперь ее бесконечные путешествия по всему миру уже не вызывали у мужа недовольства. Возможно, в знак благодарности женщине, которая помогла получить ей желанную свободу, она поручила одному из самых известных придворных художников нарисовать портрет Катарины. Вскоре актриса покинула сцену и незаметно вошла в жизнь императорского двора и семьи Франца Иосифа. Она жила тихо и не причиняла никому неудобств. Франц Иосиф почти ежедневно навещал ее в скромной венской квартире, а когда он покидал Вену, Катарина ехала вместе с ним. В императорском летнем курорте в Ишле у нее была своя вилла, куда император, как правило, приезжал на коне или приходил пешком.