Монастырь дьявола
Шрифт:
– Я не боюсь смерти. Я боюсь жизни, которую ты устроишь теперь…
– Я очищу эту жизнь, очищу ее огнем, и никто не помешает мне сделать это!
– Не верь тому, что написано в книге! Не верь! Имя сладким словам – ад!
– Ад? Ты еще не знаешь, что такое ад? Я прикажу вечером возобновить пытки. О, не бойся. Ты не умрешь. Ты испытаешь самые страшные муки, которые только возможны, но врач сохранит твою жизнь до костра. Я лично буду наблюдать за этим. Прощай, рыцарь.
Узник молчал. Развернувшись, инквизитор вышел из подземелья. Было слышно, как
Голова узника упала вниз. Еле слышно он прошептал:
– Пророчество исполнилось. Первая ступень – геена огня… Вторая – царство страха и смерти. Третья – манна золота. И ворота падут… и наступит царство тьмы, уничтожая живое… – рыцарь шептал что-то еще, но слов уже нельзя было разобрать. Со стен темницы глухо падали тяжелые капли.
2013 год, Восточная Европа
Оставив врача снаружи, он бодро вошел внутрь здания администрации. Пройдя по нескольким коридорам, обнаружил дверь с надписью «директор». Вошел в приемную, где секретарша быстро щелкала на компьютере, ударяя по клавишам длинными фиолетовыми ногтями.
– Мне нужно увидеть директора.
– Как вас представить?
– Археолог. Приехал по обмену опытом.
Окинув его равнодушным взглядом, секретарша вышла. И очень быстро вернулась, приглашая его входить. Директор, пожилая дама с тройным подбородком, железным лицом и костюмом, больше похожим на бронежилет, выглядела так, что становилось ясно: если Н-ский замок мог пасть в осаде, то дама-директор – нет. Более того, ее ледяной вид заморозил бы орды варваров, пытавшихся влезть на крепостные стены. Возможно, раньше он отступил бы сразу, но только не теперь. Теперь ее вид никак на него не подействовал. И не обращая внимания на волны льда, он все-таки вошел в кабинет, и даже аккуратно затворил за собой дверь. После краткого приветствия и четкой формулировки вопроса, ледяная корка, покрывавшая директрису, превратилась в айсберг:
– Но я не понимаю, почему вы решили обратиться сюда! Все сведения о раскопках, о частных архивах и найденных рукописях содержатся в столичном археологическом музее. К тому же, последние раскопки проводились 4 года назад. Обратитесь лучше в министерство.
– Я хотел бы узнать, кто принимал участие в раскопках.
– Сотрудники музея, университета, работники министерства, несколько иностранных специалистов.
– Я мог бы поговорить с кем-то из сотрудников музея?
– Конечно, нет! Вся информация о раскопках закрыта и разглашению не подлежит!
– Но я мог бы посмотреть список тех, кто участвовал в раскопках?
– У меня такого списка нет. Он находится у руководителя раскопок, а копия – в министерстве.
– Но архивы раскопок у вас есть?
– Послушайте, я не понимаю, что именно вы от меня хотите и зачем вы ко мне пришли! Даже если б у меня была подробная информация, я не разрешила бы вам ею воспользоваться. Сведения носят секретный характер. Обратитесь непосредственно в министерство, и если там посчитают нужным дать вам доступ, тогда я
– Архивы инквизитора этих земель Карлоса Винсенте, которые, возможно, он унаследовал от другого известного инквизитора – Конрада Марбургского.
– В жизни не слышала ничего более безграмотного! Никакой связи между двумя этими историческими личностями нет, и никогда не было! Я, конечно, понимаю, что сейчас развивают всякие новомодные теории, часто идущие вразрез со здравым смыслом, но я всегда была против искажения исторических фактов! И, уж конечно, разрешения для проведения подобной работы в моем музее я бы ни за что не дала!
В переводе на нормальный человеческий язык это означало: «убирайтесь из моего кабинета вон! Визит закончен».
Он вежливо кивнул и ушел прочь, на ходу сочиняя новый план. Но не успел его сочинить, как услышал оклик:
– Эй, подождите!
Секретарша с хитрыми глазками делала ему знаки. Он подошел ближе.
– Я слышала ваш разговор. Почему вы так интересуетесь этими раскопками? Вас интересует какой-то конкретный предмет?
– Вы о чем?
– Знаете, а вы не первый человек, который расспрашивает здесь про раскопки! Правда, те сразу спросили про архивы, да еще представились журналистами. Два молодых парня очень странного вида. Но они не были журналистами.
– Почему вы так думаете?
– Я позвонила потом в ту газету, и мне сказали, что таких сотрудников у них нет.
– Почему вы рассказываете мне об этом?
– Они интересовались архивами, найденными во время раскопок. Некоторыми рукописями. Они показались мне странными, и я ничего им не сказала… А вам – могу сказать!
– Что именно?
– Например, я могу дать вам список найденных предметов, в том числе рукописей, летописей и личных архивов. И список людей, которые участвовали в раскопках. Вас это интересует?
– Очень.
– Но, как вы понимаете, такая услуга будет не даром…
– Сколько?
– Пять тысяч американских долларов!
– Что?! Вы сошли с ума! Откуда я узнаю, что эта информация подлинная?
– Я гарантирую вам ее подлинность! Впрочем, как хотите. Но я не могу открыть сейф в кабинете директора за меньшую сумму!
– Кажется, я начинаю догадываться… И сколько стоит шифр от сейфа директора?
– Тысячу долларов!
– Пятьсот! И не долларом больше!
– Ладно. Но если вы попадетесь…
– Я немедленно вас выдам! Так что вы сами отключите сигнализацию. И заведете меня в кабинет.
– Хорошо. Приходите сюда к шести часам вечера. Директор обычно уходит в четыре. Я проведу вас к сейфу. И принесите с собой деньги!
Врач явно нервничал, расхаживая вдоль администрации. Он очень старался не обращать на себя лишнего внимания. Именно поэтому на него глазели изо всех окон. Взяв врача под руку, быстро увел в безопасный тупик.
– Ты долго. Я волновался. Думал уже, что ты в полиции!