Money. Неофициальная биография денег
Шрифт:
Измеряя вещи
Безликие бюрократы обычно не утруждают себя инициированием революционных прорывов на благо человечества. Чаще они защищают бастионы догматизма и реакции, которые приходится штурмовать одиноким первооткрывателям, стремящимся к знаниям и правде. Впрочем, сфера метрологии – науки об измерениях – служит исключением из этого правила. 14 октября 1960 года на Генеральной конференции по мерам и весам Международный комитет по мерам и весам выдвинул предложение, основанное на идее, сформулированной Международным бюро мер и весов. Более впечатляющее собрание серых бюрократов трудно себе представить – все указывало на то, что участники конференции будут долго и нудно обсуждать малозначимые детали, ничего толком не решат, а затем уйдут на обеденный перерыв. В действительности все случилось совсем наоборот. Именно на этой конференции впервые в истории было достигнуто соглашение о принятии простой и единой системы измерения, основанной на международных стандартах, – Международной системы единиц (Syst`eme International d’Unit'es), или СИ.
Это было впечатляющее достижение. До XIX века о стандартизации единиц измерения на относительно пространной территории и говорить не приходилось. Исследование, проведенное в 1790 году, ставило своей целью выяснить стандартную длину французской единицы измерения длины, называвшейся арпан (arpent). Как выяснилось, в одном только департаменте Нижние Пиренеи стандартов арпана насчитывалось аж
Вот в таком печальном положении пребывали дела, когда собралась очередная Генеральная конференция по мерам и весам. Создание СИ стало результатом почти вековых попыток упростить и стандартизировать существующие в мире единицы мер и весов. Простота была достигнута за счет того, что в СИ вошло всего шесть базовых единиц, достаточных для измерения любого аспекта физического мира: метр для длины, килограмм для массы, секунда для времени, градус Кельвина для температуры, кандела для света и ампер для силы электрического тока. Но в сфере стандартизации достижения СИ выглядели еще более впечатляюще. Помимо того что при выборе базовых единиц создатели системы постарались учесть интересы всех стран-участниц, они впервые в истории предложили использовать в качестве эталонов природные постоянные. Иными словами, длина метра в СИ определяется не длиной хранящегося в Париже бруска металла, а длиной волны, излучаемой определенным химическим элементом.
Ранняя попытка упрощения и стандартизации: французская карикатура 1795 года, объясняющая преимущества новой метрической системы (© Giraudon / Te Bridgeman Art Library)
На первый взгляд может показаться, что эти улучшения носили исключительно косметический характер. В конце концов, даже архаичные единицы измерения, вне зависимости от своего происхождения, были производными друг от друга и соотносились друг с другом (как они соотносятся и с современными) в строго определенных пропорциях. Следовательно, какой вред в том, что кому-то хочется следовать традиции, пользуясь старомодными привычными единицами измерения? Кстати сказать, неужели международным бюрократам было больше нечем заниматься, кроме как объявлять войну безобидным привычкам людей? На самом деле подобные вопросы демонстрируют непонимание природы систем измерения и их происхождения. Можно ведь задаться и обратным вопросом: почему вообще люди пользовались множеством узкоспециальных единиц вместо того, чтобы сразу договориться о международных стандартах? Иначе говоря, почему вообще возникло до абсурда большое число систем измерения, использующихся в отдельных регионах или в отдельных профессиях? В этом кажущемся безумии была своя логика. У традиционных систем измерения есть общая черта: все они возникали по мере надобности в определенных условиях и отражали наиболее важные аспекты деятельности того или иного человеческого сообщества. Например, сегодня мы определяем площадь участка земли, замеряя его периметр. Однако для средневекового крестьянина эта информация не представляла никакого интереса. Как объясняет Витольд Куля, «важны были две характеристики участка земли: сколько времени потребуется человеку, чтобы его возделать, и какой с него можно будет собрать урожай». Поэтому традиционные единицы измерения площади плодородной земли основывались на размерах участка, который один человек мог вспахать за день или с которого можно было собрать определенное количество зерна. Конечно, результат подобных замеров зависел также от качества почвы, но те ее характеристики, которые современному человеку представляются излишними, в старину имели первостепенное значение. Этот пример показывает, что распространенность и стандартизация любой единицы измерения зависят от ее практического применения.
Разумеется, метрология не стоит на месте: с развитием человечества меняются и единицы измерения, и их эталоны. Более того, наблюдается взаимное влияние одного на другое: продвинутые технологии ведут к появлению новых единиц измерения, а создание стандартизированных единиц измерения способствует развитию новых форм технологического и экономического сотрудничества. Если экономика изолированных сельскохозяйственных поселений обходилась многочисленными, несовместимыми между собой системами измерения, но в промышленную эпоху, в век массового машинного производства стандартизация стала насущно необходимой. Международная торговля и мировая промышленность немыслимы без общих единиц измерения. В наши дни вопрос об универсальных единицах измерения, соответствующих общим стандартам, стоит как никогда остро. В августе 2011 года в журнале Te Economist была опубликована статья, посвященная описанию iPhone 4. Этот гаджет состоит из 178 деталей, четверть из которых производится в Южной Корее, одна пятая часть – в Тайване, одна десятая – в США, остальные – в Японии, Китае и некоторых странах Евросоюза. Глобальные сети поставщиков – не говоря уже о совместных медицинских, научных и коммерческих проектах – не могли бы возникнуть без понятных всем единиц измерения. А на их появление нечего было бы и надеяться, если бы не введение единой системы мер – СИ.
Получается, что постепенное установление универсальных единиц измерения решало отнюдь не только декоративные задачи. Существующие в любой момент времени единицы измерения отражают современные им понятия. В те периоды, когда люди мерили расстояния с помощью фатомов, фарлонгов, пядей и льё, математическая концепция линейного продолжения еще не сложилась. Никому не приходило в голову, что сбрасывать за борт груз на тросе, чтобы измерить глубину моря, и считать шаги, чтобы узнать расстояние до соседней деревни, – по сути одно и то же. В отсутствие универсальной концепции длины не следовало ожидать и появления универсальной единицы ее измерения. Таким образом, создание СИ стало наглядной иллюстрацией крайне важного этапа в эволюции идей – процесса, занявшего века, если не тысячелетия, завершающим аккордом которого стала столетняя работа Международного бюро мер и весов. Решение Генеральной конференции о принятии шести базовых единиц потребовало сотрудничества между странами и применения на практике знаний об окружающем мире, что само по себе явилось значительным достижением. Но гораздо важнее другое. Оно свидетельствовало о развитии абстрактных идей – о том, что человечество, долгое время измерявшее, например, рост лошади
3
Эгейское изобретение экономической ценности
Невидимый доллар
Что такое доллар? Что такое фунт, или евро, или иена? Не купюра и не монета, а сам доллар? Велико искушение считать, что это название чего-то физически существующего. Особенно если оно отчеканено на чем-нибудь осязаемом, например на монете, тем более – изготовленной из драгоценного металла. А уж если действуют законы – как и было в XIX и начале XX века, – в которых черным по белому прописано, что банки обязаны по запросу клиента обменивать доллары, фунты или любую другую наличность на определенное количество золота определенной пробы… На первый взгляд именно это – определенное количество ценного металла – и есть доллар. На самом деле – ничего подобного. Доллар, вне зависимости от того, обеспечивается он золотым стандартом или нет, является тем, что по достоинству оценили бы серые бюрократы Международного бюро мер и весов, – единицей измерения. Делением на абстрактной шкале. Так же как метр или килограмм, сам по себе доллар не является физическим предметом; даже если длина или масса какого-либо физического предмета считаются эталоном, сам предмет не является эталоном длины или массы.
Как выразился экономист Альфред Митчелл-Иннес, «ни один глаз не видел и ни одна рука никогда не касалась доллара». Точно так же никто никогда не видел и не касался метра или килограмма – только символизирующие их линейки или гири.
Если доллар – единица измерения, то что же он измеряет? Ответ прост: ценность. Или, точнее, экономическую ценность. Однако в этом случае история эволюции физических единиц измерения (и концепций, которые они воплощали) ставит перед нами новые вопросы. Если метр СИ сегодня – стандартная, универсальная единица измерения линейного протяжения, то насколько универсальна концепция экономической ценности? И что можно назвать ее эталоном? Иначе говоря, если бы Генеральная конференция по мерам и весам решила взяться не только за физические величины, но и за явления общественные, то что она обнаружила бы?
Без сомнения, ее участников ждал бы такой же непроходимый лес скопившихся за столетия проблем, как и в физической метрологии. Ведь определений такого понятия, как «ценность», великое множество. Мы сохраняем памятники древности, поскольку они имеют историческую ценность; мы восхищаемся картинами, которые имеют эстетическую ценность; мы не воруем и не обманываем, ибо имеем нравственные ценности; не пьем и молимся по пять раз в день, исходя из своих религиозных ценностей; храним доставшиеся от бабушки безделушки, ценя их как память. Все эти понятия о ценности имеют свои четко определенные границы, в пределах которых они важны. Так же как старинные единицы измерения роста лошади, глубины моря или ширины рыбацкой сети, мемориальные, эстетические и религиозные ценности – это концепции, возникшие в контексте определенной деятельности. Но в том, что касается стандартизации, ситуация гораздо сложнее, чем с устаревшими физическими единицами измерения. В конце концов, не существует такой вещи, как международный стандарт мемориальной ценности. В подобных вопросах не то что каждая деревня – каждый человек решает сам для себя, что будет для него эталоном и стандартом. Как говорили древние римляне, de gustibus non est disputandum – на вкус и цвет товарищей нет. В этот самый миг, окидывая взором поле предстоящей работы, бюрократы наткнулись бы на шокирующий факт. Среди мешанины идей и взглядов они внезапно обнаружили бы концепцию экономической ценности, которая вызвала бы у них не только восхищение, но и зависть. Ведь в теории понятие экономической ценности можно применить не только к предметам, имеющим определенные физические характеристики: температуру, длину или массу, – но вообще к чему угодно. Три измерения для нее не предел: не зря же говорят, что время – деньги. Абстрактные понятия тоже имеют экономическую ценность – такова, например, цена успеха. Экономика не обошла стороной даже духовные категории, во всяком случае, в те времена, когда люди придавали им значение; искупление грехов покупалось в виде индульгенции, оплаченной фунтами, шиллингами и пенсами. Создается впечатление, что нет такого понятия, которое нельзя рассмотреть с точки зрения экономической ценности. Даже человеческая жизнь периодически оценивается экономистами в рамках анализа государственных затрат, используемого для разработки новых законов. Так, в 2010 году Министерство транспорта США повысило оценку человеческой жизни с 3,5 миллиона до 6,1 миллиона долларов, и производителям грузовиков пришлось удвоить прочность кабины, чтобы избежать 135 лишних смертей в год. Ассоциация независимых водителей – владельцев грузового транспорта пришла в ярость, но не потому, что кто-то посмел определить, сколько стоит жизнь человека, а потому, что установи чиновники сумму поменьше, не пришлось бы менять весь автопарк. Получается, что экономическая ценность применима к любому предмету и понятию – что характерно, безо всякого вмешательства бюрократов.
Ну хорошо, допустим, экономическая ценность не поддается упрощению. Но ведь ее наверняка можно стандартизировать? Очевидно же, что действующая по всему земному шару, она везде измеряется в разных единицах: в Великобритании это фунт стерлингов, в Японии – иена, в Европе – евро. Только американский доллар претендует на звание международной валюты, да и то частично. Чем не фронт работ для бюрократов? Вот пусть и создадут единый международный денежный стандарт, в идеале привязанный к универсальным природным эталонам. Впрочем, тут же возникает препятствие: между понятием экономической ценности и теми понятиями, которые измеряет СИ, существует фундаментальное различие. Экономическая ценность – категория общественной реальности, а линейное протяжение, масса или температура – категории реальности физической. Выбор стандарта для измерения физических понятий – вопрос технический. А вот с измерением социальных характеристик экономической ценности все намного сложнее. Здесь требуется совершенно другой подход, поэтому и стандарт придется выбирать иначе. Выбор стандарта для определения экономической ценности – иначе говоря, выбор стандарта денежной единицы – диктуется не тем, насколько просто или трудно построить, например, мост, а тем, как между участниками процесса распределяются доходы, материальные блага и экономические риски. Следовательно, из сферы технической вопрос переходит в сферу этики, из чего вытекает, что выбранный эталон должен быть не только эффективным, но и справедливым. Разумеется, определять, что честно, а что нет, – это чистая политика. Но поскольку политика в нашем мире является делом каждого отдельного государства, то и стандарты измерения экономической ценности – то есть денежные единицы – тоже дело отдельных государств. Пожелай бюрократы создать единый международный стандарт, сначала им пришлось бы установить на всей планете единый общественный строй, а это не под силу никому, даже Международному бюро мер и весов. Впрочем, несмотря на тот факт, что экономическая ценность является повсеместно распространенным понятием, а создание единого стандарта ее измерения упирается в вопросы национальной политики, польза от Международного бюро есть. Благодаря своему опыту по созданию СИ его сотрудники могли бы немало поведать нам об эволюции понятия экономической ценности.