Монохромный человек

Поспешная Юлия

Меня Верка ненавидит за то, что я когда-то вступилась за Леру и Олю Салко. И даже собрала вокруг себя некую компанию, хотя и не прилагала для этого каких-то специальных усилий. Она ненавидит и Леру за то, что та никогда ей не подчинялась и даже смела давать отпор. А теперь у Леры есть я и ей стало куда проще и легче.

Да-а… В общем вот так и живем. Часто недели в школе проходят, как боевые действия скрытого характера.

Сегодня эта Кудрявая ведьма, вместе со своими идиотками всласть

посмеялась надо мной, когда Кобякин заставил меня отмечать цветными кнопками столицы африканских и азиатских государств на большой контурной карте.

Вот мы много знаете африканских столиц? А азиатских? Вот и я назвала то, что знаю. Токио, Пекин, Сеул, Каир… Аддис Абеба… Всё. И за свои ограниченные познания я крепко поплатилась.

После уроков нас всех задержала классная руководительница. Жанне Викторовне взбрело в голову поговорить о важном, о грядущем в нынешнем учебном году. И она промучила нас почти полтора часа!.. Лерку то отпросила её мама, по семейным делам, а мне пришлось выслушивать все радужные планы мечтательной Жанны Викторовны.

А когда я выползла из кабинета, подавленная, уставшая с насквозь изнасилованным мозгом мечтами нашей новой классной мне позвонил Стас и сообщил, что слежку за Майей Курбатовой прекращают.

— Прости. — сказал мне Стас. — Но за две недели слежки никого похожего на Шамова возле Майи не появлялось. Зато к ней действительно приезжал какой-то мужчина и его зовут Герман.

— А… — начало было я.

— Мы его проверили, Ника. — устало ответил Стас. — Это однокурсник Майи из журфака.

Он вздохнул. Я слышала, что он пытается скрыть раздражение и недовольство. Меня хлестнул стыд за то, что Стас из-за меня потерял сверх ценное время. А где-то сейчас Монохромный человек планирует новое убийство. Мы сдержанно попрощались. Мне стало ещё тоскливее. И из школьных дверей я вышла в тяжких раздумьях.

— Эй, Лазовская! — хихикая, прокричали мне. — Так где находится Ханой? В ЮАР? Или в Бирме? А может в Европе?

Я с негодующим осуждением покосилась на Кудрявцеву и её противно хихикающую компанию. Вот же ехидные скунсы! Как будто сами лучше меня знают где находится Ханой…

А где он там собственно расположен? Ай, не важно! Do diabla!

Зато за воротами школы меня ждал приятный сюрпризец.

Едва я прошла через распахнутую калитку ворот, как передо мной грозно фырча мотором, блистая хромированным пафосом остановился агрессивный байк. Я замерла в нерешительности. Мотоциклист не торопливо снял шлем и улыбнулся мне.

— Мирон! — воскликнула я. — А что ты тут делаешь? И откуда у тебя байк?

Я подошла к нему.

— Байк от старшего брата. — похвастался Мирон. — И я приехал встретить тебя. Только не говори, что не рада.

Твоя улыбка уже говорит об обратном.

— Ну, что ты рада конечно… — я смущенно потупила взор.

Сердце поспешно затрепетало в груди, И вместе с ним во мне поселилось сладкое и счастливое чувство.

— Так обними меня хотя бы, принцесса. — Мирон протянул руки.

Я усмехнулась и обняв парня, чмокнула в щеку. Попутно я уловила запах его дезодоранта. Ничего такой…

— Поехали. — Мирон протянул мне шлем.

— Что?! — я испуганно отшатнулась назад.

— Давай, давай. — настойчиво протягивая мне шлем, кивнул Мирон.

— Мирон… ну я… я даже не знаю. — растерянно ответила я.

Он усмехнулся.

— Боишься?

— Да-а… Я не ездила на мотоциклах.

Это правда. И вообще я настороженно относилась к двухколесным монстрам.

— Самое время — это исправить.

— Думаешь? — усмехнулась я.

Он с многозначительным видом пожал плечами.

— Время идет, принцесса. И с каждым годом тебе все тяжелее будет решится на какой-то рискованный поступок!

Он улыбнулся своей обаятельной улыбкой и хмыкнул.

— И десять лет спустя ты будешь очень жалеть, что не поехала со мной.

Я чуть прикусила губу, разглядывая его улыбающееся лицо. Во мне привычное стремление к скорости и адреналину, вместе с бурным желанием просто уехать с Мироном, боролось с нудным гласом рассудка. И конечно первое сейчас одержало сокрушительную победу.

Я улыбнулась Мирону. Взяла предлагаемый шлем. Мирон подал мне руку, я села назад, отбросила сумку за спину и обхватила его за поясницу.

— Моя девочка. — довольно протянул Мирон.

Я лишь улыбнулась ему в спину, и прижалась плотнее при звуках мотора. «Моя девочка». Ну, ладно. Странно, но эта фраза Мирона вызвала во мне приятное, чуточку ехидное блаженство. Мне понравилось.

Мирон развернул мотоцикл, я почувствовала знакомое ласкающее чувство воли наслаждение от звука мотора и предвкушения скоростной езды.

Я успела заметить несколько десятков удивленных взглядов и полностью ошарашенный вид Кудрявцевой с её подружками. И признаюсь это добавило мне позитива.

Мы выехали на шоссе и вырвались на свободу. Мирон крутанул правую ручку мотоцикла. Стальной мустанг понесся вперед, обгоняя автомобили и прохожих. Я крепко держалась за Мирона и сгорала от переполняющего меня восторга.

— Ори если хочешь! — крикнул Мирон, прибавляя скорости.

И я закричала. Счастливо, громко и долго!

Мы мчались по московским дорогам с дикой скоростью и необузданной энергией. Я кричала, Мирон смеялся, мы были переполнены бесконечным одичалым счастьем и кипучей радостью!