Монохромный человек

Поспешная Юлия

— Стас. — я подошла к нему и тронула за руку. — Ну, подумай. Ведь романтические отношения между Майей и Шамовым вполне могли развиться за спиной тираничного и жестокого Курбатова.

Стас задумчиво вздохнул.

— В романтические отношения между ними я не верю. — качнул головой Стас. — Если они и спят, то тут, что-то другое.

— Например? — снова влез Коля.

— Например, — Стас посмотрел на меня. — Месть тираничному и жестокому мужу. Это очень по-женски…

— Ой, начинается! —

проворчала я, отворачиваясь.

Стас и Коля засмеялись. А мне было не до смеха. Но Стас все-таки согласился последить какое-то время за Майей Курбатовой, и я мысленно восторжествовала.

КАСЬЯН КАМЕНЕВ

Пятница, 14 сентября

Она преследовала его даже в том бездонном небытие, в котором он пребывал. Она шла за ним по пятам. Грызла, терзала, мучила и злорадствовала.

Боль. Как злокозненная жуткого вида старуха неустанно преследовала Касьяна даже пока он был без сознания. Он рвался прочь, пытался избавиться от нее, он тщился сбежать от ее причиняющих страдания саблевидных когтей. А она неустанно гналась за ним…

Касьян вырвался из бездны, словно проломив головой оковы льда.

Он резко встрепенулся на кровати и судорожно, со сдавленным хрипом втянул в себя воздух.

— Да шоб ты ошпарился, елопень пупырчатый! Ядрить твою а…

Касьян, дыша в такт резкому пульсу ошалело огляделся. Он сидел на больничной кровати, в светлой палате с зеленовато-серыми обоями. Вокруг него пикало множество мониторов и высились стойки с капельницами.

А на второй, соседней кровати какой-то бородатый старичок с досадой вытирал со штанов размазанную еду.

— Че тебе не сиделось то на том свете, пока я суп не доем, а? — злобно зыркнув на Касьяна проворчал старик.

Каменев недовольно покосился на старого ворчуна, прижал правую ладонь к груди. В теле разливалось мучительно жаркое иссушающее и неприятное тепло. Испарина стекала по его разгоряченной коже. С осознанием, что он, наконец очнулся к Касьяну пришла мысль, что у него должно быть температура и сильный жар.

Он с трудом дышал. В груди, в области легких чувствовалась всасывающая тянущая боль при каждом вдохе.

Дверь палаты раскрылась и внутрь ворвались две медсестры, следом за ними врач, женщина средних лет со строгим тугим пучком на голове.

— Пульс учащен, и у него повышенное кровяное давление… — немедленно сообщила подлетевшая к мониторам приборов медсестра.

— Пациент весь горит. — вторая медсестера бесцеремонно приложила ладонь ко лбу Касьяна.

Тот рассматривал их с нечастным, угрюмым видом.

Женщина постарше, с узелком на голове встала у кровати Каменева и коснулась его руки, затем лица и шеи.

— Пол куба «Тройчатки», быстро! — распорядилась врач и сказала Касьяну, положив

руку ему на плечо. — Вам лучше прилечь Касьян. Не беспокойтесь, все будет хорошо. Меня зовут доктор Воронина, я врач, который вас наблюдает. Скажите, кроме температуры есть ещё какие жалобы? Тошнота, головокружение, боли в животе?

— Мне больно дышать. — поморщившись ответил Каменев.

— При вдохе или выдохе?

— При вдохе.

Врач встала с кровати.

— Так, быстро его в манипуляционную!

Касьяну сделали несколько уколов, взяли анализы и провели ещё несколько весьма неприятных процедур. После чего он был возвращен обратно в свою палату, к сетующему и ворчащему старому соседу.

— Ну, что как там на том свете, парниш? — злорадно усмехаясь, спросил ехидный старик. — Гаже, чем здесь? Э? Чертей то видел?! Эй! Слушай, а как тебя зовут? Рожа что-то у тебя больно знакомая! Эй! Парниш… Чего заткнулся? Сдох что ли?

Старик злорадно захихикал и тут же подавившись, зашелся в гавкающему кашле.

Каменев не слушал старика. Он неподвижно лежал в своей кровати и безучастно, с усталым равнодушием разглядывал потолок.

Так прошло несколько часов. А в обед в палату ворвалась перепуганная и взволнованная Майя. Его бывшая жена. Майя, которая уже восемь лет носит фамилию Лукьяна Курбатова.

— Господи, Касьян!.. Боже мой!.. — она бросилась к нему и присев на кровать, немедленно обняла.

Каменев с наслаждением вдохнул запах её волос и духов. Он ещё помнил их. Всё ещё помнил.

— Как же я за тебя перепугалась! Я думала больше не увижу тебя! Господи… — она, судорожно всхлипывая обнимала его за шею. — Касьян, я тебя умоляю, пожалуйста… Бросай ты свои журналистские расследования и уходи из этого журнала! И не переживай за Лукьяна!.. Но ты же видишь, ты ходишь по краю! Ты второй раз в больнице за последний месяц! И оба раза ты едва не погиб! Пожалуйста, Касьян… Пожалуйста, скажи, что подумаешь об этом!

Каменев устало улыбнулся. Погладил бывшую жену по голове и вздохнул.

— Я подумаю… Майя-милашка.

Майя замерла у него на груди. Касьян тоже застыл. Последние два слова сорвались с его уст непроизвольно, он ляпну их абсолютно механически. Или же ему слишком хотелось так назвать свою бывшую. Хотелось, и он всегда забивал это желание поглубже при встрече с ней. Терпел от терзающего желания обнять и назвать так женщину, которую он переставал любить. Май-милашка. Так он звал её в университете.

Майя медленно отстранилась от него. Но не далеко. Её лицо было рядом с ним. Он смотрел в её серо-зеленые глаза и млел от безмолвного наслаждения. Их губы соприкоснулись. Сначала робко, осторожно. Затем горячо, жадно, нетерпеливо.