Монохромный человек
Шрифт:
Я не выдержала. Бросилась в туалет, и едва успела открыть крышку унитаза, когда из меня вырвался весь мой недавний обед, и возможно ещё и завтрак.
— Ника! — обеспокоенно крикнул Стас.
— Всё хорошо! — я вытерлась найденными на кухне бумажными полотенцами и одним из них зажала себе рот.
Воспоминания Касьяна навалились на меня многотонной ревущей массой.
Там были убийства. Там было всё зло, что сотворил Монохромный человек. Там было более, чем подробное убийство семьи Вербиных, Гудковых… Я видела, как
Меня пробрало дикое отвращение и презрительное омерзение.
Воспоминания были четкими, ясными, крепки и реалистичными.
Он и Ксения Гудковы на моих глазах под угрозой жизни Таисии Фёдоровой, заставили Марка Лунина и других выпить стаканы со стрихнином. Я видела, как Ксения и Монохромный человек злорадно улыбались, глядя на мучения своих жертв и их предсмертные судороги.
Когда воспоминания Касьяна схлынули, я остановилась перед зеркалом на кухне. На его поверхности осталась жирная, черная пятерня.
Я прошла в спальню Касьяна и обнаружила открытый тайник в шкафу с одеждой. Тут я получила очередную «порцию» воспоминаний черно-белого убийцы. Я увидела вновь его кошмарные деяния, но на этот раз они дополнились кое-чем сверх важным.
Я стрелой, спотыкаясь об обувь с коридоре, вылетела из квартиры.
— Я знаю где он убьет их! — закричала я. — Это рядом!! Здесь!!! Стас, быстрее!
Не дожидаясь Корнилова я бросилась к лифту, но он был занят, и я припустила вниз по ступенькам. Корнилов, грохоча ботинками по лестнице летел за мной.
СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ
Суббота, 21 сентября.
Это действительно было рядом. Это можно было увидеть из окна.
Роскошный, огромный и блистательный концертный холл «Пирамида». Две недели назад он закрылся на ремонт. И его двери были заблокированы со всех трёх входов.
Ника нервничала и рвалась вперёд. Она была на грани истерики.
— Быстрее, Стас… — всхлипывала она все время. — Пожалуйста… Он же… они же убьют их… Они уже убивают… Стас…
Корнилов понимал, что времени ждать Колю или Сеню у него нет.
Он велел Нике ждать в машине и позвонить всем генералу Савельеву, затем Сене, он должен уже быть свободен. Домбровский же был занят охраной Курбатова и Майи с ее детьми. На всякий случай.
Стас подошел к дверям концертного холла, перетянутым полосатыми предупредительными лентами. Попробовал заглянуть внутрь, но за непроницаемым зеркальным и толстым стеклом почти ничего не возможного было разглядеть.
Так, как ключей у Стаса не было, равно как и времени с замками он не церемонился. Достав свой верный револьвер Стас просто выстрелил в замок, и тяжелая пуля 355 magnum просто снесла кусок двери вместе с замком. Не многочисленные прохожие поблизости рванули прочь со всех ног.
Стас вошел внутрь концертного холла. И в этот миг ему показалось, что он положил голову на плаху,
Внутри повсюду властвовал густой сумрак и очень тусклый, слабый электрический свет. Шикарные и высокие окна концертного дворца были плотно закрыты тяжелыми занавесами.
Корнилов прошел мимо пустых касс, заклеенных устаревшими афишами, поднялся по широкой лестнице.
Здесь он достал револьвер, дослал в барабан ещё одну пулю. Чтобы их было шесть, а не пять. Чтобы быть уверенным, что у него есть шесть беспрерывных мощных выстрелов, одного попадания которых обычно хватает любому.
Стас открыл тяжелые двери, ведущие к самому концертному залу.
И перед ним во всей блистательной красе, укрытый густым таинственным полумраком раскрылся потрясающий, невероятно огромный и грандиозный холл с сотнями изящных столиков, где обычно восседала блистающая взыскательная публика. А впереди, на футуристической сцене, где сосредоточился свет софитов развернулся сюрреалистичный чёрно-белый театр.
На атласном чёрном «небе» застыли идеально белые искусственные облака и молочно-белый круг полной луны. Внизу же с черными квадратами окон белели декорации, изображающие многоэтажки и небоскребы.
Корнилов увидел их. Гудкову и Каменева. Нет. Гудкову и Монохромного человека. Потому, что Касьяна Каменева здесь сейчас не было.
Но не они привлекли внимание Стаса и заставили его на несколько мгновений потерять дар речи.
Их было шестнадцать. Шестнадцать подвешенных верх ногами связанных, беспомощных тел. Стас отсюда, с двух сотен метров видел, что их лица белы от краски, а волосы выкрашены в черный.
Жертвы уже были подготовлены. Их уже лишили цветов, и облачили в цвета пепла и ночи, снега и сажи.
Стас был уверен, что они его не заметили. Гудкова и Монохромный человек, казалось были слишком заняты подготовкой к убийству.
Корнилов часто, свирепо дыша приближался к ним. Они оба стояли спиной к нему. А перед ними бессильно качались и глухо мычали шестнадцать перепуганных и беспомощных жертв.
Корнилов остановился, поднял пистолет, целясь в спину Монохромного человека и затаил дыхание.
Но выстрелить он не успел. Стас вовремя заметил движение справа и едва увернулся от удара. Корнилов отскочил, развернулся.
Его атаковал мужчина в грязном, перемазанном глиной рабочем комбинезоне и с оранжевой каской на голове.
Мужчина, с обманчиво равнодушным и даже сонным видом, агрессивно размахивал тяжелой кувалдой. Орудие для разбиения стен тяжело гудело, рассекая воздух.
Стас увидел других. Ещё семь человек в рабочих спецовках, с молотками и пилами в руках двигались на него.