Моноклон (сборник)
Шрифт:
— Ясно! Все понятно! Читали уже! Знаем!
Иван Петрович тоже крикнул:
— Все ясно!
И в доказательство вытащил из кармана пиджака маленькую брошюру, помахал ею. На обложке брошюры была фотография человека с сосредоточенным лицом и шкиперской бородой. Фотографию пересекали круги и перекрестье красного прицела.
— А у меня вопрос! — поднялась чья-то рука.
— Слушаю вас, — сказал в микрофон молодой человек.
— А он точно там?
— Сто процентов.
— Точно?
— Абсолютно. Он в
— Не выходит?
— Не выходит. Стыдно ему, — усмехнулся молодой человек.
— У таких — ни стыда, ни совести… — пробормотал кто-то.
— А я думал, что его там и нет! — не унимался дребезжащий голос.
— Индюк тоже думал! — завертел головой Иван Петрович. — Сказано же вчера еще — там! Там, гадина!
— Он там, там… — серьезно кивнул бородой его сосед и развел руками. — А иначе — зачем ехать?
— Там, там… — послышалось с разных мест.
— Вопрос закрыт, — улыбнулся молодой человек. — Поехали!
— Поехали! — ответили ветераны.
Автобус заурчал, мягко тронулся и поехал по улицам городка. Иван Петрович с удовольствием разглядывал родной городок, сидя в уютном кресле.
— Пять «тигров», — покачал головой его сосед. — А у нас — 193!
Иван Петрович громко рассмеялся:
— Пять «тигров»! Почему не один, а?! Почему не один?!
Он толкнул бородатого в бок.
— Да. Почему, спрашивается, не один? — придержал шляпу сосед.
— А потому что — заплатили! — поднял короткий и широкий указательный палец Иван Петрович.
— Потому что заплатили, — закивал бородатый.
— Платят гадинам!
— Платят.
— Платят! Еще как! — согласились сзади.
— И будут платить! — Иван Петрович стукнул кулаком по подлокотнику.
— Будут платить, — согласился сосед.
— Будут… будут… — заговорили сзади.
— Пока стоит Россия — будут платить!
— Будут, будут. А как же?
— А вот, когда России не будет, — угрожающе повел головой Иван Петрович, — тогда платить пе-ре-станут!
— Перестанут.
— А чего тогда…
— Там все рассчитано.
— Они платят, когда им надо. Когда есть политический заказ.
— Конкретный! Конкретный!
— Конкретный, а как же… там все конкретно: сколько, кому и за что…
— Они рассуждают как, — бородатый ветеран взялся за свои колени. — Нацелимся в Сталина, а попадем в Россию.
— Правильно! Целься лучше, кидай дальше!
— Плати больше!
— Будут платить, будут все проплачивать…
— А у них уж все давно пропла-а-ачено, — раздался певучий голос сзади.
— Деньги не пахнут! — выкрикнул Иван Петрович.
— Но не все продается, — кивнул бородатый и ткнул себя в грудь пальцем так, что звякнули медали. — Вот это не продается!
— Не продается! — тряхнул головой Иван Петрович и тут же поправил очки.
Дорога до
Свернув на улицу Кедрова, автобус проехал немного и встал.
Молодой человек снова взял в руки микрофон:
— Мы на месте. До дома Ткача — пять минут хода. Подъехать туда мы не можем — все должно происходить естественно, так сказать. Вы смените группу ветеранов, которые там стоят с утра, они поедут домой. Значит, товарищи, стоим ровно два часа. Если кому-то станет плохо — за углом дежурит реанимобиль. Баннеры, то есть плакаты вам раздадут… да, чуть не забыл! Я просил вас подумать о кричалках. Подумали?
— Подумали! Я подумал… Есть одна… — раздалось в салоне автобуса.
— «Ткач — рвач»! — выкрикнул один из ветеранов.
— Уже есть, но ничего страшного, — одобрил молодой человек. — Еще?
— «На Ткаче и шапка горит!»
— Отлично! Утверждаем!
Все зааплодировали.
— А можно просто — «Ткач — палач»?! — выкрикнул Иван Петрович.
— Он не палач, — сделал серьезное лицо молодой человек. — Он фальсификатор истории Великой Отечественной войны. Мы должны быть точны в определениях.
— Правильно! Перегибать не надо, — сказал бородатый.
— А то еще в суд подаст, за клевету! — крикнул кто-то сзади, и все засмеялись.
— Еще кричалки, товарищи? — молодой человек обвел салон взглядом.
— «Руки прочь от ВОВ!»
— Ну… можно.
— «Ткач — сморкач!»
— Не очень понятно. Насморк — не преступление. Еще?
Сзади поднялся высокий старик с угрюмым, вытянутым лицом, кашлянул и продекламировал глухим низким голосом:
Я фальшивому Ткачу Прямо в харю прокричу: — Вот пришла тебе пора Убираться в США!Все зааплодировали.
— Супер! — захлопал в узкие ладоши молодой человек.
— Это Потапов, он же поэт, известный поэт, — завертел головой бородатый.
— Молодец, Потапов! В точку! — резко и громко хлопал Иван Петрович.
— В самое оно! — выкрикнул кто-то.
— Замечательно, товарищи, — поднял сжатый кулак молодой человек и сделал знак водителю.
Двери автобуса открылись.
— Пора! — скомандовал молодой человек и вышел первым.
Ветераны стали покидать автобус. Иван Петрович спустился сразу вслед за инструктором. Тот подождал, пока спустятся остальные, кивнул и, указав рукой направление, двинулся вперед.