Монстр

Шоу Мэтт

Старик засмеялся:

– Он даже не знает, какой сегодня день. Он бесполезен. Пустая трата кислорода...

Я была шокирована, услышав, как отец говорит о своём сыне.

– Он - ваш сын.

– Он - ущербная сперма. Он не должен быть живым. Если бы не... моё состояние. Он бы не был. Он здесь только потому, что он мне нужен.

– Если вы так плохо себя чувствуете, зачем вы всё это делаете?

– Чтобы заставить его расслабиться перед тем, что должно произойти. Кроме того, это не было моей идеей. Ты была моей идеей. Но эта вечеринка - это

не имеет ко мне никакого отношения. Всё дело в ней. Его мать. Она любит его. В материнской любви есть что-то совершенно безусловное. Ты мать, поэтому я уверен, что ты понимаешь, но - когда отец видит в своих детях разочарование... Отцу довольно легко повернуться к ним спиной. От них легко отказаться и сделать вид, что их не существует.

– Что произойдёт дальше?
– спросила я, уловив то, что он сказал.

Зачем его сыну нужно было расслабиться перед тем, что должно было произойти? Что они планировали?

Я снова спросила:

– Что будет?

– Его подарок.

– Какой?

Старик улыбнулся. Я хотела что-то сказать, когда замок на двери щёлкнул ещё раз. Я почувствовала неприятный прилив адреналина по венам, когда дверь открылась. Но сына там не было, это была просто старуxа. Она стояла там с выражением гнева на лице. Или разочарования?

Её муж повернулся к ней:

– Что там? Где Эндрю?

Она не ответила ему. Её глаза были устремлены на меня; взгляд, который заставил меня чувствовать себя ещё более неудобно - хотя я не думала, что это возможно.

– Что такое?
– нервно спросила я.

– Где его поздравительная открытка?

– Что?!

– Это его вечеринка, - сказала она, - тебе нужно принести открытку. Это принято делать на вечеринках.

– Ну, а что, кто-нибудь ещё принёс?
– я не могла поверить в то, что она говорила.

– Конечно, нет. Они мертвы.

– Что насчёт него?
– я указала на лежащее на столе бессознательное тело человека.

– Он торт. Часто ли ты получаешь поздравительные открытки от тортов?
– прошипела она.

Я не была уверена, шутит ли она. Дурацкая шутка, заставляющая меня чувствовать себя ещё хуже? То, что старик сказал о своём сыне, было ли это ещё одной дурной шуткой, чтобы вызвать мою реакцию? Может, это способ заставить меня пожалеть сына? Это то, что он пытался сделать? Но зачем ему это делать? Зачем ему это нужно?

– Где его грёбаная открытка?
– она спросила снова; так много яда было в её голосе.

– Я не взяла её!
– сказала я в панике.

– Что за человек приходит на вечеринку без открытки?
– она ворвалась в комнату и начала бить меня по голове.

Я подняла руки, чтобы защитить себя, но - несмотря на её возраст - она двигалась как молния, и половина ударов, которые она наносила, приходилась на то, куда она хотела. Я кричала, а её муж сидел напротив нас и смеялся. Она внезапно схватила меня за голову и с силой ударила её об стол, отчего волна сотрясения прошла через весь мой мозг, и моё зрение затуманилось. Я закричала - от боли и для того, чтобы она остановилась.

Она ударила меня головой снова, и снова...

2.

Открой глаза, и всё это будет сном; ужасным кошмаром. Ты будешь в постели с Грегом. Кортни будет в другой комнате и будет смеяться над чем-то по телевизору. Грег скажет тебе не обращать внимания на сигнал будильника с мобильного телефона. Он скажет тебе, чтобы ты забила на работу, и прижмёт тебя к себе. Конечно, ты не будешь забивать на работу, но тебе понравится поваляться в объятиях ещё несколько минут, прежде чем придётся вставать. Всё, что тебе нужно сделать, это открыть глаза.

Я открыла глаза. Моя голова лежала на столе; на вытянутом столе, по бокам которого сидели трупы. Отвратительная версия чаепития Безумного Шляпника. Я не дома. Это был не дурной сон, вызванный чтением ужасов непосредственно перед тем, как я выключила свет.

– Ты могла бы убить её, а потом что бы мы делали?
– старик ругал жену за то, что она со мной сделала.

Я тяжело моргнула, чтобы звёзды исчезли из моего поля зрения. Я медленно села прямо. Вся комната сильно кружилась.

Прекратите это, я хочу уйти!

– Ну, она очнулась, значит, всё в порядке.

Кто-то плакал в комнате; звук исходил справа от меня. Я повернулась, чтобы посмотреть; другой заключённый не был без сознания. Я не могла видеть его лица с того места, где сидела, но я могла видеть, как его тело дрожит, с того момента, когда услышала плач.

Значит, он очнулся.

– Вот, подпиши!
– старуxа бросила передо мной пустую открытку и ручку.

Возьми ручку и вонзи ей в шею!

Я подняла ручку трясущейся рукой и прижала её к открытке, не обращая внимания на тихий голос в моей голове.

– Я не знаю, что писать, - сказала я.

– С днём рождения было бы хорошим началом, - ответила она.
– Эндрю, с днём рождения, с любовью и подпись. Как там тебя зовут?

– Кристина.

– Что?

– Так меня зовут. Мою дочь зовут Кортни, а моего мужа - Грег.

Старик засмеялся:

– Грег умеет прощать?

Я хотела сказать старику, что это не так. Я хотела объяснить, что Грегу доставит огромное удовольствие причинить боль им обоим за то, через что они заставили меня пройти. Но голос в моей голове сказал мне молчать.

Молчи, иначе они снова причинят тебе боль.

– Просто подпиши открытку!
– выкрикнула старуxа, давая мне возможность не отвечать её мужу.

Я написала то, что она мне сказала. Писать было нечего, кроме этого.

– Почему вы выбрали меня?
– спросила я.

Город, в котором я жила, был немалым даже при минимальном воображении. Я могла пройти по улице и не увидеть никого, кого бы узнала. Шансы, что это случится с кем-то, кого я знала, были очень малы. Чем я заслужила это?