Монстр
Шрифт:
Ладно. Кто-то непременно появится.
Бек крепко обнимала руками толстую шею Рахили, а ногами обхватывала туловище, когда Рахиль снова торопливо шла по лесу своей странной летящей походкой на полусогнутых ногах, слегка сутуля спину, мягко и тихо раздвигая длинными руками ветви деревьев. Лия, с Рувимом на закорках, шагала в тридцати футах впереди — расплывчатая, смутных очертаний фигура во мраке, то исчезающая в густых тенях, то выступающая из них и почти не производящая шума. Где-то в дремучей лесной чаще перед Лией двигался Иаков, возглавлявший процессию, и почему-то Лия его видела. Куда они
Они вышли из зарослей и двинулись по сухому руслу ручья, залитому холодным серебристо-голубым светом луны, усыпанному валежником и местами пересечённому трухлявыми брёвнами. Горные склоны вздымались чёрными стенами по обе стороны от них, и прямо над ними созвездие Лиры мерцало под Млечным путём. Теперь Бек видела Иакова далеко впереди: смутный силуэт, различимый на освещённых участках пути, но пропадающий на затенённых. Он перешагивал через камни и перепрыгивал через брёвна, неумолимо задавая темп, который требовалось выдерживать двум самкам, пусть и с тяжёлыми детьми на закорках. Картина казалась знакомой. Мужчины. Вечно рисуются, вечно выпендриваются. Она могла бы назвать Иакова Ридом.
«Ох, Бек, что за мысли!» Иаков — кровожадный плотоядный зверь, а Рид — человек, и она отдала бы всё на свете, чтобы только оказаться сейчас дома с этим человеком! Конечно, он шёл впереди и обижал Бек язвительными замечаниями на каждом повороте лесной тропы, но таким образом он на свой неуклюжий мужской манер помогал ей бороться с трудностями. Рид и раньше часто поступал так, и она обижалась на него, — но такой уж он человек. Он мужчина, упивающийся своей силой и молодостью, по-прежнему остаётся мальчишкой, старающимся превзойти себя самого в попытке дальнейшего роста и развития. Он желал Бек добра, и порой (как сейчас) она понимала это.
Она положила голову на плечо Рахили. Она тосковала по Риду, мучительно тосковала.
Шаг Рахили, ещё недавно ровный и скорый, теперь замедлился. Бек посмотрела вперёд. Иаков крадучись перешёл на другую сторону русла и превратился в тёмное продолжение тени, падающей от громадной коряги. Он стоял и ждал, покуда Лия и Рахиль не подошли к нему, с трудом передвигая ноги от усталости. Лия бесшумно прошла к месту, где высокий куст болиголова соседствовал с полым пнём, и превратилась в один из них, — неподвижная, тёмная, массивная. Рувим тихо спрыгнул со спины матери и превратился в пень. Рахиль разместилась в зарослях кустов и обратилась одним из них, а Бек устроилась рядом и тоже замерла, удостоверившись, что листва хорошо её скрывает.
Теперь звуки издавал только лес: чуть слышный шёпот ветра, редкое попискивание какого-то крохотного зверька под камнем, далёкое уханье совы. Для леса — и чуть ли не для самой Бек — сасквотчи перестали существовать.
Что же такое происходит? В чём дело? Единственным ответом служило поведение Рахили, которая напряжённо смотрела в сторону прогалины рядом с сухим руслом. Бек обвела лужайку взглядом, по возможности осторожнее переменив позу, чтобы найти подходящий просвет в листве.
Сердце у неё забилось чаще, а мыслительный процесс, наоборот, замедлился. Прямо за высокой травой, частично загораживавшей вид, она разглядела участок голой земли, посреди которого возвышалась неуместная здесь кучка
Фрукты! Яблоки, груши, даже несколько бананов.
Так вот где Иаков брал их! По-видимому, он здесь не в первый раз.
Но фрукты свидетельствуют о близком присутствии людей — так что же это такое? Трудно представить, что кто-то оставил здесь фрукты единственно из желания сделать приятное зверям. Надо полагать, это приманка, а если так, то для какой цели она выложена? Может, поблизости затаились в засаде охотники, поджидающие, когда какой-нибудь ничего не подозревающий зверь выйдет под прицелы винтовок? Вероятно, сасквотчи задавались теми же вопросами. Они по-прежнему не шевелились, напряжённо всматривались, прислушивались, принюхивались, желая узнать всё, что только можно, об этом месте. Если Иаков и наведывался сюда раньше, это не ослабило их бдительности.
«Может, мне закричать? Произвести какой-нибудь шум?»
Бек передумала. Сейчас правилами предписывались тишина и неподвижность, а она прекрасно сознавала, что нарушение правил чревато для неё гибелью. Страх стал привычным состоянием, никогда не исчезал полностью и редко притуплялся, но Бек не могла допустить, чтобы он взял власть над ней, заставил совершить глупый поступок. Ей оставалось только думать, вынашивать планы, учиться и ждать. Наверняка появится другой выход — когда-нибудь, где-нибудь.
Через несколько долгих минут безмолвного наблюдения, прислушивания и принюхивания Иаков наконец вышел из тени и двинулся к прогалине. Лия двинулась за ним, а за ней — уменьшенная вдвое копия матери — последовал Рувим.
Рахиль облегчённо вздохнула и медленно поднялась на ноги. Она ещё раз насторожённо огляделась вокруг и прислушалась, а потом подкралась к прогалине. Бек последовала за ней по пятам, прихрамывая, но не падая, стараясь ступать за Рахилью след в след и точно так же бесшумно.
Остальные уже добрались до фруктов и, не теряя времени даром, принялись хватать и пожирать их. Рахиль остановилась на краю прогалины и после минутного колебания сделала шаг вперёд. Когда на неё не зарычали и не бросились с кулаками, она сделала ещё шаг. Иаков бросил в её сторону яблоко, которое она мгновенно поймала, но больше ничем не поделился. Она придвинулась ближе.
Несмотря на страшный голод, Бек всё же сосредоточила своё внимание главным образом на окружении. Она не видела ничего, кроме чёрной стены леса. Она не слышала ни звуков скользящего затвора, ни щелчков фотоаппарата. Она не видела мигающих красных огоньков видеокамер. И тем не менее вся мизансцена здесь наверняка выстроена. Купленные в магазине фрукты не появляются среди дремучего леса без участия человека, преследующего некую цель.
Потом Бек осознала, что земля у неё под ногами по ощущениям немного другая. Бек уставилась вниз и увидела, что почва выглядит иначе. Она нагнулась, чтобы дотронуться до неё, пальцы погрузились по вторую фалангу в рыхлую почву. Земля была вскопана и разровнена граблями, как в саду перед посадкой растений. Ботинки увязали в ней, оставляя глубокие следы.
Бек осенило.
Следы. Она и звери оставляли их повсюду — что от них и требовалось.
Рахиль легонько толкнула её в бок, но она не обратила внимания.