Монстры «Последнего рая»
Шрифт:
Утомившись до крайности, он все же двигался по направлению к своему новому убогому жилищу на автопилоте как загулявший пьяница, тащащийся домой с очередной попойки… Впрочем до пьяницы ему оставалось совсем немного.
Нельзя сказать, что он особенно радовался тому, что скоро доберется домой. Да и что это за дом, если посудить – так, жалкая дыра. К тому же место, в которое он перебрался, элитным тоже не назовешь. Да и вообще район этот был наполовину диким, наполовину тупым. Обитали в нем люди непростые, изрядно побитые жизнью.
Если сказать
Паршивое тут было место… Это он чуял всеми потрохами. Но зато почти дармовое.
Плетясь по почти неосвещенной улице к своему дому и решив дать себе отдых, он прислонился к дереву и закрыл глаза.
Когда он снова открыл их, в глаза ему ударил резкий, ослепительно яркий свет: из подъезда напротив, освещенного изнутри, вышла молодая парочка. Парень постоянно лез целоваться, а девушка его игриво отпихивала. Но, наконец, настойчивость взяла верх, и они остановились, слившись в долгом поцелуе.
Стэн хотел было отвести глаза в сторону, но тут заметил, что это его дом: автопилот, работающий внутри него, все-таки благополучно привел его к нему.
Парочка продолжала целоваться. Стэн с трудом оторвал от дерева измотанное тело и, сколько у него доставало сил, поспешил мимо целующихся к себе домой.
Он вошел в парадное, споткнулся о ступеньку, но все-таки удержался и не упал. Однако при этом случайно задел о перила ободранный еще днем локоть, отчего из раны снова засочилась кровь. Не обращая на это внимания, он отпер входную дверь в подъезд и потащился по лестнице вверх. Вдруг откуда-то донесся чей-то хохот. Затем послышался звон разбитого стекла и женский вопль.
Плевать. Вот она, его дверь. Он вставил ключ в замок.
Дверь открылась. Он толкнул, захлопнул и тут же повалился в изнеможении на пол прямо в маленькой прихожей.
Чуть придя в себя, он с трудом поднялся, содрал верхнюю одежду и, шатаясь, побрел в ванную. Кое как обмыв рану, он плеснул на нее из флакона туалетной водой, морщась от боли и матерясь. Потом завязал рану полотенцем, пошел в комнату и как был в одежде, рухнул на кровать, ощутив приятную мягкость подушки.
Он подумал:
«Подушка, наверное, хорошо впитывает кровь… потом ее не отстирать. А-а, хрен с ним, с этим потом… это ведь будет потом… все потом… завтра… не сейчас…».
Весь следующий день он провалялся в постели, изредка проваливаясь в полудрему.
Окончательно он пришел в себя только к вечеру.
Поднялся, опухший от сна, кое-как ополоснул лицо, поел. Потом включил компьютер, заглянул в Синтернет, порыскал там, не нашел ничего такого, за что мог бы уцепиться его мозг, выключил машину, подошел к окну.
Там, за окном чужие бесчисленные окна постепенно одно за одним гасли, не моргая, погружая город во мглу, освещаемую
Он отошел от окна и включил от нечего делать телевизор.
После он не мог сказать с точностью – случайность это была или закономерность, ведь он так редко смотрел что-нибудь по ящику, почти не включал его. Однако именно в тот вечер он нажал на кнопку пульта, экран загорелся, и оказалось, что передают новости.
Внезапно он увидел себя. Нет, не реального, а на фотороботе. Это был, конечно, не настоящий его портрет, но очень похоже.
Диктор сообщил, что его, Стэна, уже вторые сутки разыскивает полиция города и штата за неподчинение, захват заложника и незаконное ношение оружие.
Стэн немедленно выключил экран, словно бы это могло отрезать его и внешний мир друг от друга.
Стало так тихо, что слышно было, как бьется его сердце. Или это были часы? Да нет же, все часы в комнате электронные, откуда им стучать…
С этого вечера он стал принимать меры предосторожности, дабы не попасть в руки полиции. Для этого он решительно прекратил появляться на улице днем, выходя из дома только поздно вечером, да и то только по необходимости, в основном за едой.
Так было и в тот вечер, когда он тоже вышел в город и побрел за несколько кварталов в магазин, работающий круглые сутки.
На улице была почти непроглядная тьма, разбавленная светом редких фонарей. Он медленно шел, позволив себе хоть немного прогуляться, подышать прохладным ночным воздухом.
И тут услышал впереди приближающийся стук женских каблучков. Было темно, поэтому он не видел – кто это там идет ему навстречу.
Внезапно ночная тьма выпустила из своих объятий прекрасную незнакомку-блондинку в ослепительно-красном платье.
Она шла спокойно и быстро, появившись перед ним словно призрак.
Сердце у него замерло, а потом забилось как бешеное: молодая женщина была так прекрасна… Она вошла в круг света, отбрасываемого фонарем, и его сердце оборвалось: женщина была точь-в-точь, как в доисторическом фильме, который он очень любил – в «Матрице», серия первая, когда Нео и Морфеус были в демонстрационной программе…
Ну что же это такое?! Тогда все было миражом, а сейчас?.. Что, он в самом деле находится в «Матрице»? А, может, это просто сон?
Прекрасная незнакомка на мгновение остановилась, поравнявшись с ним, посмотрела на него, едва заметно улыбнулась, после чего пошла дальше, и туфли ее застучали у него за спиной, удаляясь все дальше и дальше в темноту.
Он вышел из оцепенения, резко обернулся, но прекрасной незнакомки уже не было видно в кромешной темноте…
«Может, так и надо? – подумал он, все еще стоя на месте и глядя в ту строну, куда ушла прекрасная блондинка, неизвестно каким образом очутившаяся в этом поганом районе. – Может, пора очиститься от всего… Наверняка это был мне знак свыше… Вот так – взять и пальнуть себе в ноющее сердце или в башку из двух стволов сразу. Впрочем, вполне хватит и одного…».