Монументы Марса (сборник)
Шрифт:
– Тишше! – умолял Яков Мяков. – Они везде. Они следят… Я вынужден притворяться, что и сам верю в черную и белую магию.
– Но у меня нечисти не бывает, – возразил я.
– Вот именно!
Яков Мяков сидел на корточках, прижавшись спиной к вешалке.
– Перейдем в санузел, – приказал он. – Он у вас совмещенный? Да? Пускайте воду в ванну.
В Якове Мякове, несмотря на его трагическое положение, было что-то полководческое.
Только я закрыл дверь в санузел, как в вентиляционном стояке зашуршало, решетка вывалилась
– Вот мы и в сборе, – сказал Яков. – Начнем совещание.
– Ко мне гости так не ходят, – заметил я.
– И давно у вас были гости? – спросила сверху Жанна.
– Вы же знаете, теперь никто никуда не ходит.
– Именно это нас к вам и привело, – сказал Яков Мяков.
Клубы пара поднимались из ванны и скрыли лицо Жанны.
– Прыгайте вниз, – сказал я ей.
Мы с Яковом вытянули ее из трубы и поставили на пол. Жанна оказалась легкой, гибкой и упругой. Это мне понравилось.
– Нам нужна ваша помощь, Ушкин, – сказал Яков Мяков. – Власть на телевидении захватили черти, вампиры, астрологи, прорицатели, упыри и прочая нечисть.
– Завтра они покорят все государство, – добавила Жанна.
– Согласен, – сказал я. – Рад бы не смотреть на эту мразь, да телевизор сердится. Он у них на службе.
– Да, многие жалуются, – вздохнул Яков. – Вчера у президента в спальне вампирчика нашли. Пришлось кровь переливать.
Жанна всхлипнула. Она схватила меня за пальцы и крепко держала. Пар все плотнее заполнял санузел.
Мои гости словно плавали в тумане.
– Нормальные люди лишены власти и здравого смысла, – продолжал Яков Мяков. – Страна впала в ничтожество. На площадях пылают костры, вампиры безнаказанно пьют кровь в детских домах и даже губят новорожденных младенцев, ведьмы готовят ветчину из подающих надежды юношей, а русалки сексуально измываются над подростками.
– И это тоже на телевидении? – удивился я.
– Это за пределами, – быстро сказала Жанна. – Можно сделать воду попрохладнее?
Я согласился с Жанной и сделал воду не такой горячей.
Яков Мяков между тем страстно продолжал:
– Не сегодня-завтра рухнут последние остатки цивилизации. И тогда мир вернется в первобытное состояние.
– Мы сами виноваты, – сказала Жанна Акулова, глядя на меня черными глазами.
– Конечно, вы сами, – согласился я. – Я же помню, как это начиналось. Сначала вы проводили какие-то астрологические беседы, потом с экранов начали пялиться и вещать экстрасенсы и прорицатели, затем появились первые колдуны…
– Не надо, не надо! – прервал меня Яков Мяков. – Все это было до того, как меня назначили на пост начальника телевидения…
– В тщетной надежде, – подхватила Жанна, – остановить поток мистики и чернокнижья.
– Я был осажден в моем кабинете, – вздохнул Яков Мяков. – И даже сегодня я выбрался из него по веревочной лестнице.
– Которую
– Вы должны нам помочь! – воскликнул Яков Мяков, бросаясь мне в ноги.
Сделать это было трудно, потому что в моем стандартном санузле три человека размещаются с трудом, и если один из них начинает бросаться в ноги, то остальным приходится прижаться к стенам. Жанне пришлось даже взобраться на унитаз, и я разглядел, какие у нее стройные ноги.
– Как я могу помочь? – удивился я.
– А вы когда-нибудь задумывались, почему у вас в доме нет ни одного вампира или астролога? – спросила Жанна.
– Ни одного инопланетного пришельца или экстрасенса! – добавил Яков.
Он поднялся с пола, а я помог Жанне сойти с унитаза.
В полуоткрытую дверь заглянул Василий, но я шикнул на него, чтобы он вернулся в комнату, к телевизору, а то тот заметит мое отсутствие.
– А в других домах? – спросил я.
– Не валяйте дурака, Ушкин! – рассердился Яков Мяков. – Ваш дом в Москве единственный. И вы знаете, почему вас избегает нечисть!
– Нет!
– Нет, знаете!
Я не успел вновь возразить, как почувствовал щекой прикосновение горячих губ Жанны Акуловой.
– Милый, – шептала она, – подумай о детях с выпитой кровью, о жертвах полтергейста, о людях, замученных привидениями, утопленных русалками, обманутых экстрасенсами, разоренных гадалками! О тех, кто боится прийти в свой дом и скрывается в лесах. Подумай о будущем человечества, которое уже вынуждено отказаться от воздушных сообщений, потому что самолеты мешают летучим ведьмам, и закрыло школы, так как скопление детей привлекает толпы вампиров!
– Но как? – спросил я, растроганный доверием, которое мне оказывали такие важные люди.
– Так же, как ты сделал это у себя дома. Но только ты должен сделать это на телестудии в Останкине – центре, где гнездятся, размножаются и откуда распространяются по всей Москве, по всему миру эти твари!
– Когда? – спросил я. Мне хотелось отсрочки. Мне было страшно.
– Сегодня, – сказал Яков Мяков. – Сегодня они все собираются в телецентре, чтобы назначить решительное наступление на людей.
– Может, завтра?
– Дорогой! – Жанна жарко обняла меня. – Если ты совершишь подвиг, я твоя!
– Но я не из-за этого, – обиделся я. – Еще чего не хватало!
Яков Мяков тонко улыбнулся, полагая, видно, что победил.
Часы пробили девять тридцать.
Мы не стали говорить телевизору, что уходим. Почти наверняка нечисть уже подключилась к нему. Мы взяли мой рыжий чемодан. Мы уходили по крыше – через чердак, затем между труб и телевизионных антенн. Когда мы спускались по пожарной лестнице в районе Маломосковской, нас заметил какой-то астролог, стоявший в халате на крыше соседнего дома и глядевший на звезды. Уже спустившись на асфальт, я увидел, как он, подобрав полы халата, несется к телефону-автомату.