Мора
Шрифт:
Вернулся ворон под утро, уставший, весь мокрый. Он сел у выхода, погрузился в лихорадочный сон-бред. В нём он стонал, шептал что-то, дёргался. Саашту не выдержал и укрыл его одеялом, сел рядом. Эмиасс с удовольствием проводил сканирование и считку мыслей ворона. Кто знает, почему именно такие девушки нравились нашему птице-оборотню, со светлыми волосами, серыми глазами. Ничего не напоминает, спросил Эми. Хмыкнула невесело. Что было, то ушло. Оказывается, несмотря на возраст и опыт работы на заставе, ворон оставался всего лишь мальчишкой. Романтичный и глупый.
Едва рассвело, мы двинулись в путь. Недалеко от первой ступени нас догнал милый молодой страж Тамоны, тот самый, сладкий
— "Я прошу простить меня за такой приём, но моя дочь сошла с ума от страсти к этому ворону. Я ловил её по дороге к тоннелю уже сотни раз, но она упорно сбегает к нему каждый месяц. Если вы передумаете продолжать опасный путь в горы — возвращайтесь, у нас хватит места для всех донну. Я понимаю, что в Долине им будет лучше и безопаснее, потому что мы лишь стражи у берега, мы сдерживаем червей, отбиваем атаки гидр и другой нежити. Да, её здесь мало, но она водится и у нас. Холод лишь немного сдерживает их. Асунат, я рад за тебя, мой старый враг. Твоя невеста прекрасна, сильна и родовита. Когда подрастут твои племянники — милости прошу на смотрины. Мораван Тамона, страж Ледяного Замка".
— Не понимаю, что не так с Заораном? Почему князь отказывает ему и ловит упорно ускользающую дочь? — недоумевал Латакк.
— Ходили слухи… — вдруг начал Асунат. Мы через связь поторопили его, всем было интересно, — Слухи о романе Ваорона и покойной уже княжны Тамоны. Не знаю, правда ли это, но сейчас я вспоминаю, что на смотринах старый ворон всегда старался малышке ласково улыбнуться, пристально её рассматривал. Вороны ощущают родство, пусть и смутно, но вполне явственно. Если спросить Заорана, что именно он чувствует к девушке, мы сможем понять больше.
— Вряд ли он скажет нам. Теперь он записал нас всех во враги, рыжик. Со временем он поймёт, что я поступила правильно, но когда это будет…
— А что он сказал про родовитость невесты? — вдруг сказал Мунон, — Мора ведь полукровка. Или нет?
— Полукровка, это да. Но после инициации Мора стала чистокровной демоницей. Это большая редкость. Что бы вы понимали о чём я, расскажу вам, как и с кем могут вступать в браки демоны, — стал объяснять Оворн, — Демоны очень сильная раса, но дети у них рождаются редко, приходится идти на союзы с другими расами. От донну в девяноста процентов случаев рождается именно донну. Из демонических черт могут быть или рога или когти. Полноценный облик может обрести лишь десять процентов рождённых полукровок. И для этого нужна магия. Она станет мощным толчком для смены облика. То же происходит и с воронами, хотя такой брак история знает лишь в единичном экземпляре. Море повезло в том, что её отец, Асанти, заклял книги на передачу сил. Да, милая, после нашей с тобой ночи не только ты знаешь обо мне и моей прошлой жизни. Я видел это воспоминание, как ты читаешь книги и сразу же впитываешь все знания, будто они лишь вспоминались тебе. Это и была передача сил и знаний. Видимо Асанти подозревал, что Аморат готовит покушение на его жизнь, и обезопасил тебя таким образом. О моральном облике твоей матери я судить не буду, успокойся.
Так больно было знать, что отец, который любил меня ещё даже нерождённую, уже мёртв и никогда не обнимет, не поговорит со мной. Я закрыла глаза, и передо мной как наяву встал тот портрет, где воздушный, неземной и прекрасный серебряный демон сидит на лавке в саду Атрауна. Не учла, что связь активна, и теперь моя боль полоснула всех. Асунат тут же стал утешать меня и говорить, что станет заботиться обо мне даже лучше. Эми клятвенно обещал преданно любить и отдать за меня жизнь. Младшие просто слали волны самого сильного природного наркотика, которым и влюбили
Латакк всё же рискнул и спросил ворона о княжне. После часа оскорблений и угроз тихо и шёпотом, но адресованных одной чёрствой и злой демонице, которая может только силой брать мужчин, а не нежностью, он всё-таки рассказал, что нежность и привязанность ощутил к той сразу. Это был какой-то общий приём в Дэмаллале, второй или третий день Общих Смотрин, когда Асунат присматривал себе невесту. По правде, невест там себе присматривали многие. Так вот, наш эмоционально нестабильный спутник познакомился через своего приятеля саашту(не Латакка) с девушкой, прекрасной как звезда. Сравнение самого больного, между прочим. Они пару раз потанцевали, поговорили и прогулялись в саду. Потом надолго расстались. Помня наш разговор, Латакк стал расспрашивать в подробностях, какие же чувства конкретно вызывает в нём младшая княжна.
— Нежность, нестерпимую, даже в груди щемит. Хочется защитить, чтобы она была счастлива, всегда улыбалась. А почему ты спрашиваешь? — вдруг спросил он с подозрением у саашту.
Латакк помялся, но выдал вполне правдоподобную версию, что не хочет, чтобы у меня было много мужчин, мол тогда и не подойти. Я только усмехалась: я и так планирую поговорить с ним серьёзно по приходу в Долину. Теперь мне стало жаль мучить честного парня неопределённостью, пусть жениться и будет счастлив.
" Очень похоже на ощущение родства", — подтвердил Оворн. Разумеется, сказать о таком ворону сейчас значило бы просто записаться в смертельные враги. Мы решили по прибытию в Стамаду рассказать о проблеме старому правителю воронов.
Днём метель утихла, и мы смогли без особых трудностей достичь первой ступени. Это оказалась широкая дорога. По ней и возили телеги с товарами в Долину. Она спускалась полого в залив… когда-то. Теперь путь был завален обломками.
— Латакк? Где проход? — спросили мы саашту. Тот присматривался к камню, мы ждали.
— Хода нет… Как нет? — сам себя спросил принц. Он ещё раз прочёл надпись на камне, — Но он здесь!
Донну все обречённо повалились в снег, на дорогу. Дети заплакали. Асунат мрачно насупился.
— Отойдите все подальше, — попросила я, — Котята, вы нужны мне!
Кое-как уговорами и посулами удалось отогнать моих спутников. Помня, как отчаянно я решаю порой проблемы, они наотрез отказывались отходить от меня на шаг даже! Только ворон пожелал помереть прямо здесь, у камня, на что я уверила его, что ждать этого ему придётся долго, практически целую жизнь.
— Котятки, мы будем резонировать! — умильно внимательные лица. Пришлось отвлечься слегка на жаркие поцелуи и лихорадочные ласки, — Это значит, что ваши силы должны агрессивно сцепиться с моими. Представьте, что вы злитесь на меня. Нет, не любите сильно-сильно, а именно злитесь! Ладно, сменим источник злобы — это буду я. Наши полярные эмоции должны срезонировать и родить мощный импульс тьмы.
Разозлиться на котят было архисложно! Это ведь прелестные, дико соблазнительные, хрупкие и самые ласковые любовники на свете! Куда там Сапфирам, куда там тому же ворону! Но злиться надо, поэтому попыталась представить себе что-то не слишком приятное. Вспомнился ворон…
Поражённые взгляды от моих котят. Я с такой злостью направила тьму на каменный завал, что снесла к упырю полскалы разом. Теперь мы стояли у огромного провала, вглубь которого уходил тоннель.
— В-вы так злитесь на нас? — чуть не плакал Алиот. Устало улыбнулась и уверила, что ничуть не злюсь, — Тогда на кого? — проницательно уточнил мой Изумруд.