Мораль ментального мага
Шрифт:
А ещё достойно уважения, что преподаватель не стал пользоваться своим положением. Пенял только за недостойное поведение с девушкой, а не за нападение на преподавателя, которое могло кончиться заслуженным исключением. Возможно, это ещё не конец, но Исса не сомневалась: дракон не пойдёт никому жаловаться и оставит эту историю между ними тремя. Потом, возможно, последуют разборки, но только если Яман не вернёт голову на место и продолжит дурить.
Как бы Цитрин ни относился к неписаным обычаям, но сейчас поступал благородно и следовал именно им, отделяя
Даже злиться на него так, как следовало, не выходило. Чувство больше походило на досаду, щедро разбавленную… восхищением? Сложно держаться спокойно в стычке с противником, который по всем статьям тебя превосходит. Сложно выйти из этой стычки победителем. А уж мужества и благородства не пнуть и не попытаться унизить поверженного после победы и вовсе хватило бы у единиц. Исса прекрасно понимала, что сама бы на месте Книжника от пары издёвок бы не удержалась.
Навязался же на её голову! Такой безупречный, что тошно.
До комнаты девушка буквально добежала, взвинченная, почти не разбирая дороги. К счастью, подруги оказались на месте, в курсе ситуации и очень хорошо её знали, так что не стали с ходу приставать с расспросами.
Айнур оторвала от сердца припрятанные на чёрный день шоколадные конфеты, Велица заварила вкусный травяной сбор с мятой и смородиной, а там слово за слово — и змея сама рассказала всё.
Некоторое время они спорили между собой. Кентаврида предсказуемо ругала менталиста и болела за Ямана, который молодец и правильно сделал, а Велица искренне поддержала змею, что взбучки честно заслужили оба, и никого не жаль. Однако обе подруги сошлись на том, что пойти к проректору и попросить вмешательства — идеальный вариант.
Исса упиралась до конца чая, но потом её сумели убедить и, несмотря на возражения, решили отконвоировать до нужного кабинета, не откладывая важное дело на потом, когда пропадёт запал. То есть называлось это, конечно, «проводить и поддержать». Раздувать угли Иссе не хотелось, но подруги дело говорили: проблема уже есть, она стала достоянием общественности и сама собой не разрешится, и лучше явиться добровольно, пока не вызвали из администрации для разъяснений. Потому что роман преподавателя со студенткой — это скандал всегда, даже если романа на самом деле нет.
Как любая нормальная отличница, Исса не то что проректоров — она и ректора в лицо не знала. Видела портреты, но вряд ли узнала бы при случайной встрече. И уж конечно, понятия не имела, где находятся кабинеты всего этого высокого начальства.
То ли дело декан, с которым она часто виделась по долгу старосты! Он проводил торжественные встречи в начале и конце года, он гонял и распекал должников, за которых Исса заступалась. В общем, свой человек, неплохой, с чувством юмора, и змея предпочла бы решить вопрос с ним, чем искать кого-то незнакомого. Однако Велица была права, этот вопрос вне его компетенции.
Проректор по воспитательной работе оказался пожилым кентавром самого скучного вида. Невысокий, грузный,
Кабинет был под стать хозяину — небольшой, удобный, но скучный. Забитые папками стеллажи, новенькая пишущая машинка с магической начинкой, стационарный переговорник — устройство для приёма и отправки магических весточек. Судя по всему, магом проректор не был, если пользовался таким приспособлением. С другой стороны, у него, наверное, много рабочей переписки, и это более разумно — привязывать её к аппарату в кабинете, а не к личности...
Исса села на предложенный удобный мягкий стул и принялась рассказывать, что её беспокоит. Вдаваться в подробности было неловко, поэтому вся проблема уложилась в пару минут.
— М-да, — пробормотал проректор. Поднялся. Прошёл к тумбочке, на которой стоял кувшин с водой, наполнил стакан. Сделал несколько больших глотков. — М-да… — вздохнул тяжело. — Цитрин Книжник, стало быть. Проявляет внимание, стало быть. М-да. Уж простите за дотошность, а что именно он натворил? Оскорбительное что-нибудь? Неприличное?
— Да я бы не сказала, — подобного вопроса Исса ждала меньше всего и растерялась. — Он ведёт себя… корректно.
— Корректно. М-да. — Показалось или на этот раз его «м-да» прозвучало с облегчением? — Корректно — это хорошо.
Он сел, немного помолчал, с непонятным выражением разглядывая Иссу. Снова вздохнул.
— Что-то не так? — осторожно спросила она.
— Я, видите ли… М-да. Понимаю, что вас беспокоит. Всё же интерес преподавателя к студентке — это неправильно. Неэтично. Нехорошо вообще-то… Но не беспокойтесь, со стороны администрации у вас никаких проблем не будет, никаких намёков на отчисление, можете спокойно учиться!
— Это радует, — пробормотала девушка, — но я не только поэтому пришла. Что мне делать?!
— Учиться спокойно. Вы же хорошо учитесь? Ну вот и продолжайте.
— А Книжник? Я пыталась поговорить с ним и убедить оставить меня в покое, но он очень упрямый. Я надеялась, что, может, вы сможете на него повлиять!
— М-да. Повлиять, — вздохнул он. Вновь поднялся. Налил ещё воды. — Не в этом случае. М-да, — проговорил, глядя в стакан, который держал в руках.
— В каком смысле? — опешила Исса.
— В таком. Он же менталист! — развёл руками проректор. — Друг императора к тому же.
— И что?
— И если он не позволяет себе ничего оскорбительного, я не могу вмешаться. Видите ли, менталисты на особом счету.
— Но…
— У меня вполне конкретные указания на его счёт, — признался мужчина. — Несмотря на то, что мне тоже совсем не нравится эта ситуация, я не могу вмешаться. Велено никоим образом его не травмировать и не задевать, уж простите.
— И что, эти особые указания заставят меня принять его ухаживания? — насупилась Исса.