Морально противоречивый

Ланцет Вероника

Покачав головой, я дала Рафу понять, что буду готова к встрече с ним. Я медленно встаю с кровати, оглядываясь по сторонам в поисках какой-нибудь одежды.

Я стараюсь скрыть шрам на шее шарфом, не желая, чтобы кто-то задавал вопросы о том, что явно похоже на след от укуса. Но когда я сажусь за свой туалетный столик, чтобы нанести макияж, мой взгляд притягивает шкатулка с драгоценностями и ожерелье, лежащее в ней.

Я сняла его той ночью и с тех пор не надевала. И все же я не смогла выбросить его. Может

быть, потому, что в тот момент ситуация еще не осозналась, а может быть, потому, что я все еще надеялась, что он вернется ко мне.

Приняла бы я его обратно?

Не знаю. Если бы он прибежал обратно, когда у меня еще не было времени все обдумать, то я бы, возможно, дала ему шанс. Но по мере того, как шли дни, я поняла, что если когда-нибудь сдамся, то просто покажу ему, что он может ходить вокруг меня в любое время. Что из-за моих чувств к нему я приму все это как должное, готовая простить его в обмен немного внимания.

Нежелательная…

Нет, что сделано, то сделано. И мне нужно оставить все позади. Меня ждет новая глава, и только выбросив его из головы, я смогу обрести счастье.

Не успев сообразить, что делаю, я сжимаю в ладони маленькую коробочку и забираю ее с собой.

Раф уже внизу, ждет меня. И когда мы выходим из дома, я бросаю коробку в первую попавшуюся общественную урну.

— Сиси, — качает головой Раф, когда видит, что я сделала. Я просто продолжаю идти.

— Все кончено, — говорю я, чувствуя огромную потерю в своем сердце, но, убедившись, что это временно, я пожимаю плечами.

Я не первая, кто страдает от разбитого сердца, и уж точно не последняя.

Я выживу.

По крайней мере, я надеюсь, что выживу. Я не знаю, как за такой короткий промежуток времени он стал такой неотъемлемой частью моей жизни. Даже сейчас, когда я знаю, что его нет рядом со мной, меня пробирает озноб, а его близость — единственное, что может сделать меня счастливой.

Господи, мне нужно перестать думать о нем. Это пройдет.

В конце концов…

Я не рассказывала Рафу всех подробностей нашего разрыва, но он и так догадался, что Влад причинил мне боль. И поэтому он был милым и старался не вспоминать о нем слишком часто.

— Так куда мы идем? — спрашиваю я, пока мы прогуливаемся по улицам Нью-Йорка, его тетя идет на несколько шагов позади нас, выполняя роль сопровождающего.

— Я подумал, что ты захочешь пойти в больницу. На обследование, — шепчет он.

— Раф, — мой рот открывается в шоке от его задумки. — А как же твоя тетя? Даже сейчас она бдительна, — замечаю я, когда женщина суживает глаза от того, что мы находимся слишком близко.

— Я уже записался на прием. Я могу отвлечь ее на некоторое время, пока ты не закончишь. Скажи ей, что ты делаешь прическу или что-то в этом роде, — предлагает он. — Там есть салон прямо рядом с клиникой.

—

Ого, ты действительно все спланировал, да? — Я с трепетом наблюдаю, как румянец ползет по его шее. Это резкий контраст на фоне его светлого цвета лица сразу же бросается в глаза.

— Я читал об этом. И хорошо, что я могу получить консультацию раньше времени, — застенчиво говорит он, и я беру его руку в свою, сильно сжимая ее.

— Ты бесценен, — говорю я ему с улыбкой.

Иногда я не могу поверить, насколько Раф добр. Конечно, такой человек, как он, не может быть настоящим. А он продолжает удивлять меня своей заботливостью.

— Спасибо.

Следуя его плану, мы отправляемся в салон, и пока они устраиваются поудобнее в зале ожидания, я выхожу через черный ход и направляюсь в клинику.

Думаю, к этому времени у меня уже достаточно практики, чтобы красться, так что я не слишком волнуюсь. Тем более, что Раф все предусмотрел.

Внутри клиники меня быстро принимает медсестра и после того, как я заполняю анкету, ведет меня в комнату для консультаций.

— Добрый день, мисс Ластра, — приветствует меня доктор. Я улыбаюсь в ответ, хотя и немного нервничаю из-за того, что мне предстоит обследование.

Она старается сделать все возможное, чтобы мне было комфортно, прежде чем приступить к осмотру таза. Я стараюсь не обращать внимания ни на происходящее, ни на то, что она смотрит на мои женские части.

— Здесь все выглядит хорошо, — наконец говорит она и зовет медсестру, чтобы та принесла аппарат. — Давайте сделаем УЗИ, договорились?

Я киваю, и она задирает мою рубашку, брызгая на живот прохладным гелем. Достав из аппарата палочку, она начинает водить ею по поверхности моего живота, гель позволяет ей легко скользить по нему.

— Вот оно, — улыбается доктор, указывая на маленькую точку на экране. — Я бы сказала, что у вас примерно семь-восемь недель, — говорит она мне, но я слушаю вполуха, приклеив глаза к экрану.

— Вы можете услышать сердцебиение, — продолжает она, и я закрываю глаза, прислушиваясь к звуку.

Боже мой, я стану матерью.

Не знаю, почему, услышав биение этого крошечного сердечка, я прослезилась, но я не могу сдержать эмоций, когда до меня наконец доходит, что у меня будет ребенок.

Человеческая жизнь.

Иронично, что из всей этой смерти и разрушения мы в итоге создали жизнь.

Врач выписывает мне витамины и назначает следующий прием. Когда все готово, я благодарю ее и возвращаюсь в салон, внутри меня поднимается новый оптимизм.

Все изменится. На этот раз мне будет о ком заботиться. Положив руку на живот и улыбаясь, я снова встречаюсь с Рафом и его тетей.

Она нисколько не выглядит подозрительной, просто кивает мне, возвращаясь к одному из своих телефонных звонков.