Морально противоречивый
Шрифт:
Мой взгляд притягивают вены на его руках, то, как его большие руки могут вырвать жизнь у человека, даже не стараясь.
— Может, мне и нравится быть в курсе всех событий, но я редко взаимодействую с ними.
— Это потому, что для тебя сила не в количестве, — замечаю я, — а в знании.
— Именно, — ухмыляется он. — Ты хорошо меня знаешь, Дьяволица, — замечает он, и я пожимаю плечами.
— В конце концов. Я изучала тебя, — я наклоняюсь вперед, выпячивая грудь, и его взгляд тут же устремляется на мое декольте. — Дьявол, которого ты знаешь,
— Так вот кто я для тебя, Дьяволица? Дьявол, которого ты знаешь? — он подходит ближе, и, хотя мы находимся по разные стороны стола, но мы так близко, что наши лица почти соприкасаются.
— Хм, — пробормотала я, позволяя ему немного поразмыслить. — Ты — единственный дьявол, которого я хочу знать.
— Хорошо, — выдыхает он, его глаза сосредоточены на мне так, что мурашки появляются на всей моей коже. — Иначе мне, возможно, пришлось бы изменить твое мнение, — произносит он, и на мгновение я могу только представить, что у него на уме. Его взгляд держит меня в плену, когда я вижу себя разложенной на столе, а он прилагает все усилия, чтобы изменить мое мнение.
— Вам нравится ваша еда? — голос официанта возвращает меня к реальности, мои глаза расширяются от того, что я потеряла представление обо всем.
Влад забавно наблюдает за мной, покручивая бокал с красным вином.
— Это замечательно. Спасибо, — говорит он официанту, и в его голосе звучит чистое очарование.
Я даже не обращаю внимания, когда официант что-то бормочет, прежде чем уйти. Я все еще сосредоточена на нем и на том, как безумно быстро бьется мое сердце.
— Знаешь, — начинает он, на его губах играет лукавая улыбка, — есть еще кое-что, над чем я хотел бы доминировать. — Он говорит заманчиво, и я скрещиваю ноги, влага уже скапливается между бедер.
— Это так? — спрашиваю я, почти задыхаясь.
Меня осеняет, что мы едва притронулись к еде. Увлекшись разговором, мы просто забыли о ней. И особенно сейчас, когда он смотрит на меня так, будто хочет меня съесть, я не могу нагулять аппетит.
По крайней мере, не к еде.
— Но для этого мне не нужен никакой блокнот.
— Правда? — Отряхнув одну туфлю, я поднимаю ногу к нему под столом, моя ступня касается его бедра, прежде чем я медленно перемещаю ее к его промежности, чувствуя, как он тверд и готов для меня, так же, как и я для него.
Он подавляет стон, когда я провожу пальцами ног по его длине.
— Мне нужны только они, — он поднимает руки, чтобы показать их мне, а затем пробирается под стол, ловит мою ногу и нежно гладит ее.
У меня перехватывает дыхание, когда он медленно массирует мою ступню, а затем берет ее и кладет прямо на свой член.
— Влад, — полустону я, внутри меня растет нетерпение.
Выхватив у него свою ногу, я быстро надеваю туфлю и встаю.
— Я иду в туалет, — говорю я, немного слишком резко. Но когда я делаю два шага от стола, я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, его глаза на моей заднице.
Дерзкая улыбка играет на моих губах,
Я едва успеваю войти внутрь, как он врывается, закрывает дверь и запирает ее.
Один шаг, и он прижимает меня спиной к раковине, спиной к нему, пока он быстро опускает молнию на своих брюках. Он грубо поднимает платье над моей задницей, наклоняя меня над раковиной. Запустив одну руку в мои волосы, а другой ухватившись за мое, он быстро входит в меня, грубый толчок, от которого я почти кончаю на месте.
— Ты ничего не можешь с собой поделать, — ворчит он, его движения набирают обороты, его член входит и выходит из меня с молниеносной скоростью. — Ты должна искушать меня каждую гребаную секунду, — продолжает он, дико впечатываясь в мое тело. Его рука перемещается от моих волос к горлу, нежно сжимая его, пока он приближает меня к себе, не двигаясь.
— Посмотри на себя, — побуждает он меня посмотреть в зеркало, где мы сплетены вместе, наши щеки раскраснелись, наше горячее дыхание туманит стекло. Мой рот открывается для стона, но он просовывает внутрь большой палец, блокируя звук.
— Смотри, как ты сводишь меня с ума… — произносит Влад, его дыхание касается моей щеки, — так неуправляемо, — продолжает он, каждое слово подчеркивает его порочные толчки, — совершенно безумно.
Я почти не замечаю ничего, кроме его вторжения, пытаясь, но безуспешно, удержать себя от выкрикивания его имени, когда я кончаю, мои стенки смыкаются вокруг него и заставляют его выкрикивать мое имя, когда он наполняет меня своей спермой.
— Моя гребаная искусительница, — говорит он мне в щеку, пот прилипает к нашей коже от этого короткого, хотя и трудоемкого акта.
Только когда мы возвращаемся за стол, мы, наконец, приступаем к еде, наши аппетиты, кажется, вернулись.
?
Нож легко выскальзывает из моей руки, вращаясь в воздухе, прежде чем достичь середины мишени.
— Неплохо, — кивает он мне.
Он прислонился спиной к стене, наблюдая за тем, как я метаю ножи, его проницательные глаза анализируют все — от моей позы до дыхания и того, как я держу нож, — у него есть указания на все.
Влад иногда может быть властным людоедом, но он прекрасный учитель. Свидетельство тому — мой безумный прогресс за короткое время.
Если раньше мне было трудно попасть ножом в мишень острой стороной вперед, то теперь я могу без усилий бросить его и более или менее точно попасть в яблочко.
Я знаю, что мне предстоит пройти долгий путь. Конечно, я не думаю, что есть кто-то более искусный в этом, чем он.
Влад подходит ко мне, берет стоящую рядом сумку и бросает ее к моим ногам.
— Ты быстро прогрессируешь, Дьяволица. Пора сменить клинки, — шутит он, открывая сумку, чтобы показать еще больше ножей, разных форм и размеров.