Морально противоречивый
Шрифт:
— Боже мой! Вот почему он всегда был на шаг впереди тебя, — шепчет она, теперь получив полную картину. — Он наблюдал за тобой все это время, не так ли?
— Это то, что я думаю, — киваю я.
— Тогда почему он хочет, чтобы ты умер сейчас?
Я ухмыляюсь, внезапно все это выглядит немного иначе.
— А что, если он не совсем хочет моей смерти? Что, если это просто очередная проверка?
— Черт, — пробормотала Сиси, потирая руки. — Это имело бы смысл.
— Но также может оказаться, что Майлз лично не стоит за нападениями, —
— Это тоже правда, — вздыхает Сиси. — У нас много работы, не так ли? — она делает слабую попытку улыбнуться.
— Мы разберемся, Дьяволица. Если бы только я мог вспомнить все, что произошло, пока я был с Майлзом… Я мог бы хотя бы понять весь масштаб его исследований.
— Не заставляй себя, — ее рука тянется к моей, сжимая в утешение. — Воспоминания придут. Когда ты будешь готов к ним, — говорит она, и я хмыкаю.
— Есть еще одна вещь, которая мучает меня уже некоторое время, — говорю я ей. — С Мишей был связан третий человек. Это только косвенные улики, но, судя по кругу связей, это должен был быть другой человек из синдиката. Кто-то с интересами в Нью-Йорке.
— Ты прав, — соглашается она, — потому что кто еще мог иметь прямой доступ и к Мише, и к Майлзу, если не тот, кто знал их обоих?
Я уже проверил все связи Миши из Нью-Джерси — большинство из них уже умерли — и пришел с пустыми руками. Тем не менее, есть еще один человек…
— Мне нужно еще раз просмотреть всех людей, с которыми Миша был в контакте, — говорю я ей.
Я не объясняю ей, что все больше убеждаюсь в том, что этим человеком может быть Мейстер. Он знал моего отца и нашу семью, и он наверняка знал Мишу. Кроме того, его горячая попытка женить меня на своей дочери много лет назад, чтобы получить хоть какую-то опору в Нью-Йорке, делает его подозрительным.
Но я не обнаружил никаких доказательств того, что он так или иначе контактировал с Майлзом. То, что он послал целый отряд, чтобы прикончить меня, делает его кандидатом, но я не хочу говорить, не имея никаких доказательств, подтверждающих мою догадку.
— Мы должны сделать одну из этих досок связей, как в детективных сериалах, — взволнованно предлагает Сиси. — Так мы сможем следить за всеми.
— Знаешь, что, Дьяволица? Это совсем неплохая идея, — похвалил я ее, поручив ей сделать это, когда мы вернемся домой.
Дом…
Забавно, что раньше это никогда не было домом. Но одна отважная бывшая монахиня, и вся моя жизнь перевернулась с ног на голову.
— Черт, Сиси. Твой брат, — простонал я, когда эта мысль внезапно пришла мне в голову.
Удивительно, но он не искал меня в Новом Орлеане. Зная Марчелло, я бы предположил, что он отправит целую армию, чтобы спасти свою святую сестру из лап дьявола — разумеется, вооружившись святой водой.
Но теперь, когда мы вернемся в Манхэттен, не может
— Не волнуйся. Я с этим разберусь, — Сиси подняла руку, на ее лице появилось серьезное выражение. — Мы пойдем в дом и спокойно объясним обстоятельства. Он обязательно поймет, верно?
Я не хочу пугать ее, говоря, что Марчелло ни за что на свете не поймет. Но я все равно соглашаюсь с ней.
— Именно, это не должно быть слишком плохо, — киваю я, мои черты лица напряжены.
Но в одном она права. Чем быстрее я решу ситуацию с Марчелло, тем быстрее у меня будет время сосредоточить все свое внимание на Майлзе и его дружках. Хотя я уверен, что прольется кровь.
— Есть еще Гуэрра, — Сиси прикусила внутреннюю сторону щеки, выглядя обеспокоенной. — Не думаю, что они тоже очень довольны. Они захотят как-то отомстить, чтобы сохранить лицо.
— Я разберусь с Гуэрра, не волнуйся, — пренебрежительно махнул я рукой. Сейчас они меня волнуют меньше всего.
— Как?
— Скажем, у меня есть кое-что, что им нужно, — уголок моего рта приподнялся. — И они, конечно, будут в шоке, если я предложу свои услуги ДеВилль.
— Ты коварен, — Сиси игриво ударила меня по руке.
— Это политика нашего мира, — пожимаю я плечами. — И ты все лучше и лучше справляешься с ними.
— Я приспосабливаюсь, — отвечает она с затравленным выражением лица. — Я всегда приспосабливаюсь.
Обхватив Сиси рукой, я притягиваю ее к себе, ее лицо прижимается к моему. Меня никогда не перестанет удивлять, что, несмотря на разницу в размерах, мы так хорошо подходим друг другу, она чувствует себя как дома в моих объятиях.
— Тебе больше не нужно приспосабливаться, Дьяволица. С этого момента мир будет подстраиваться под тебя, — говорю я ей, беру прядь ее волос и аккуратно убираю ее за ухо, чтобы лучше рассмотреть ее прекрасное лицо.
Она поднимает на меня глаза, ее взгляд ошеломлен, поскольку она пытается убедиться в правдивости моих слов.
— Я дал тебе клятву, Сиси. Я положу весь мир к твоим ногам. Никто и никогда больше не будет смотреть на тебя свысока.
Я наклоняю ее подбородок вверх, придвигаясь вперед, чтобы поцеловать ее в губы.
— Отныне все будут склоняться перед тобой, — я продолжаю, наблюдая, как маленькая слезинка скатывается по ее лицу.
Прижав большой палец к ее коже, я вытираю ее.
— Ты моя богиня, — тихо прошептал я, — моя жена, мой партнер, — я еще раз поцеловал ее в щеку, пробуя свежие слезы, — мое все. И это значит, что мы правим вместе.
— Иногда ты слишком милый. — Она поднимает руку, чтобы погладить мою челюсть, ее губы расширяются в великолепной улыбке.
— Только для тебя, Дьяволица. Ты — мое единственное исключение.
— А ты — мое. — Отвечает она, обхватывая меня руками за шею и притягивает к себе, наши губы встречаются в поцелуе, от которого замирает сердце.