Морально противоречивый
Шрифт:
— Я не ребенок, Марчелло, и я бы предпочла, чтобы ты не называл меня так, — начинаю я, меня гложет необходимость постоять за себя. Возможно, я не хочу разочаровывать брата, но это не значит, что я позволю ему говорить мне подобные вещи. — И я тоже не идиотка. Может, я и выросла в монастыре, но это не лишило меня здравого смысла, — я почти закатываю глаза. — Я точно знала, во что ввязываюсь с Владом.
— Сиси, — качает Марчелло головой, — я не хочу сказать, что ты ребенок. Но ты молода и неопытна. Он на десять лет старше тебя,
— Марчелло, — вздыхаю я, почти в изнеможении. — Ты тоже его знаешь, — добавляю я, украдкой бросая взгляд на Влада и замечая, что он внимательно наблюдает за мной с напряженным выражением на лице. Его нижняя губа слегка изогнута, я знаю, что он наслаждается шоу. Но больше всего я рада, что он позволяет мне самой вести борьбу, так как, несомненно, если он начнет говорить, то просто засунет ногу в рот и сделает ситуацию еще хуже, чем она есть.
— У него эмоциональный интеллект младенца.
— Эй, — протестует сбоку Влад, изо всех сил стараясь скрыть растущую улыбку.
— Он даже не знал, как разговаривать с женщиной, пока не появилась я, — продолжаю, и Влад стонет, прикладывая тыльную сторону ладони ко лбу в типично драматической сцене.
— Правда, Дьяволица? Ты должна раскрыть все мои секреты? — спрашивает он с забавной ухмылкой на лице.
— Это правда, — пожимаю я плечами. — Ты даже не знал, как целоваться, — добавляю я, подмигивая ему.
— Я знал больше, чем ты. У меня, по крайней мере, была теоретическая база, — возражает он.
— Точно, — фыркнула я, — вот почему ты был готов разрезать себе руку, чтобы я снова тебя поцеловала, — я приподняла бровь, немного потерявшись в этом разговоре.
— У тебя есть тяга к крови, признай это, — парирует он, его глаза темнее черного, когда зрачки обгоняют радужку.
Я чувствую потребность обмахивать себя веером, особенно когда мои глаза блуждают по его торсу, кровь запеклась на его рубашке, а некоторая все еще свободно течет из раны. Но я двигаюсь ниже и замечаю, что не я одна слишком разгорячена этим разговором, его нижняя часть растет прямо под моим взглядом.
— Может быть, — произношу я, задыхаясь, когда возвращаю взгляд к его глазам.
— Вы двое можете прекратить это? — слова Марчелло прерывают нас, но энергия все еще тяжела, когда я опускаюсь на свое место, беру его руку в свою и наслаждаюсь его прикосновением.
Он заставляет меня забыть о себе. Даже в таких ситуациях, как эта, когда я знаю, что должна держать себя в руках, он заставляет все забыть.
— Он ни в коем случае не принуждал меня, Марчелло. Мы просто… — Я поворачиваюсь к Владу, — влюбились.
— И когда именно вы влюбились? Я не помню, чтобы ты встречалась с ним больше нескольких раз. Черт, я даже не знаю, когда у вас двоих было время… — он запнулся, почти не желая снова произносить слово «секс».
Я прячу улыбку, понимая, что мой собственный брат может
— Я улизнула, — признаюсь я, продолжая рассказывать ему о том, как мы познакомились. — И прежде чем ты снова начнешь комментировать, я хотела увидеть его.
— Я разочарован в тебе, Ассизи, — заявляет Марчелло после того, как я рассказываю ему о наших ночных встречах и о том, как мы с Владом в итоге проводили время вместе. — Я специально просил тебя держаться от него подальше, а ты проигнорировала мое предупреждение, — качает он головой.
Я чувствую, как Влад напрягается рядом со мной, и слегка сжимаю его руку, давая понять, что ему не стоит вмешиваться.
Наступает пауза, когда Лина и Марчелло смотрят друг на друга, что-то передавая.
— Хорошо, — говорит Марчелло. — Допустим, я понимаю вашу историю, — машет он рукой в нашу сторону. — Что сделано, то сделано. Я не могу изменить прошлое. Но это не значит, что ты должна оставаться замужем за ним, — пренебрежительно говорит он.
— Мне кажется, ты забыл ту часть, где я сказала, что люблю его, — мрачно пробормотала я. — Я не собираюсь его бросать.
— Любишь? — Он смеется. — Он не узнает, что такое любовь, если она ударит его по лицу. Мне жаль разбивать твой пузырь, Ассизи, но тебя обманули, — небрежно говорит он. Лина поджимает губы и с тревогой смотрит на мужа.
— Марчелло, — она мягко кладет руку на его, пытаясь заставить его замолчать.
Но он не унимается.
— Ты права, что я знаю его. Вот почему я знаю, что в аду будет холодный день, прежде чем Влад проявит хоть какое-то чувство.
— Тогда, должно быть, холодно, — добавляю я с иронией.
Влад слышит меня, его глаза искрятся озорством, и я поражаюсь тому, как он спокоен. Возможно, он принимает мой совет близко к сердцу.
— Ну, — пожимает он плечами, снимая ноги со стола и вставая. — Мы пытались, — легкомысленно говорит он, берет меня за руку и тянет к себе.
— Ты никуда ее не поведешь, — поднимается на ноги мой брат, обходя вокруг, чтобы остановить Влада. — Я не знаю, какую ложь ты ей сказал, или как тебе удалось ее соблазнить, но это закончится здесь, Влад.
Черты лица Влада меняются в мгновение ока. Прежнее веселое выражение исчезло, сменившись холодным, бесчувственным.
— Теперь ты можешь дотронуться до меня, Марчелло. Но тебе лучше убрать руку, пока я ее не сломал, — холодно заявил он, отбрасывая кисть моего брата в сторону и подталкивая меня за собой. — Из вежливости к тебе я хотел дать Сиси шанс объяснить, как все произошло. Но я уже говорил, Марчелло. Как только ты попытаешься забрать ее у меня, все ставки будут сделаны.
— Правда? — мой брат жестоко рассмеялся. — А где ты был, когда она лежала в больнице с выкидышем твоего ребенка? — спрашивает он, и я задыхаюсь, поднося руку ко рту, так как не могу поверить, что он опустился до такой низости.