Морально противоречивый

Ланцет Вероника

Сегодняшняя вспышка была первой, как и тот факт, что он так нежно прикасается к Сиси, тоже первый.

Запустив руку в ее волосы, он легонько поглаживает их, как будто она для него самый дорогой человек.

— Шшш, — кажется, говорит он, — когда тебе больно, больно и мне, — продолжает он, и мы с Линой смотрим друг на друга, не в силах поверить, что эти слова произносит Влад.

— Он все еще убийца, Лина, — чувствую я, что вынужден добавить.

— Да. Но он убийца, который проливает слезы, —

хмурится она, указывая на экран.

Нахмурившись, я снова надеваю очки и прищуриваюсь, чтобы разглядеть так называемые слезы.

Моя челюсть отвисает, мой рот широко открыт, когда я ошеломленно смотрю на человека, которого прозвали Берсеркером за его убийственную ярость, и на то, как его глаза действительно проливают слезы.

— Я никогда не видел, чтобы он плакал, — добавляю я, почти в трансе.

Черт, я никогда не видел, чтобы он делал что-то из этого.

Он крепко прижимается к Сиси, пытаясь утешить ее. Она поднимает руки к его лицу, большими пальцами нежно проводит по его щекам, смахивая слезы, а затем наклоняется и осыпает его лицо поцелуями.

Мне вдруг становится не по себе, как будто я вторгаюсь в приватный момент, предназначенный только для них двоих.

Ее руки блуждают по всей его спине, когда она быстро снимает с него рубашку.

— Ну все, Лина, — простонал я, собираясь закрыть компьютер.

— Нет, подожди, — останавливает она мою руку. — Смотри, — хмурится она.

Сиси встает, чтобы что-то взять, а затем снова садится на кровать.

— Я думаю, она зашивает его рану, — шепчет Лина, ее глаза прикованы к экрану.

И она права: я наблюдаю, как моя сестра старательно пытается обработать рану Влада, ее движения неаккуратны даже на расстоянии.

— У нее это никогда не получалось, — шутит Лина, и на моих губах играет улыбка.

— Удивительно, что она не брезглива, — комментирую я.

Влад даже не вздрагивает, когда игла проникает в его кожу, его взгляд полностью сосредоточен на Сиси.

И тогда я вижу в его взгляде что-то, что никогда бы не связал с Владом.

Любовь.

— Я думаю, ты права, Лина, — говорю я ей, поднося ее руку к губам для быстрого поцелуя. — Может быть, нам нужно еще раз поговорить с ними.

Глава 31

Влад

Прикусив нижнюю губу, Сиси изо всех сил старается провести иглу через мою кожу. Ее брови сведены вместе, когда она сосредоточенно пытается сделать все правильно, хотя и призналась, что не сильна в декоративно-прикладном искусстве.

Улыбаясь, я завороженно наблюдаю за ней, и от одного только факта, что две ее изящные ручки работают над тем, чтобы собрать меня обратно, у меня замирает сердце в груди.

— Как ты думаешь, они все еще смотрят? — спрашивает она, понизив голос.

— Я не знаю, — шепчу я, мой рот близко

к ее уху.

Как только Каталина вышла из комнаты, я заметил, что она немного задержалась в коридоре, ее рука поползла вверх, чтобы получше открыть дверь, убедившись, что угол позволяет достаточно хорошо видеть комнату. Один взгляд в коридор, и я увидел камеру, направленную прямо на нас.

Хотя мы не действовали как таковые, горе Сиси все еще не прошло, ее печаль повлияла на мою собственную, я шепнул ей на ухо, что ее брат может наблюдать за нами. Поэтому она решила, что лучшим примером нашей совместной работы будет зашить меня обратно.

— Я все еще не могу поверить, что он выстрелил в тебя, — поджимает Сиси губы, прокалывая кожу. Два пальца держат вместе лоскуты кожи, пока она пришивает их на место. — И пулю тоже пришлось выковыривать, — качает она головой, и, взглянув ей в глаза, я понимаю, что она отрубила бы мне руку, если бы я не был пациентом.

— Это все ради шоу, Дьяволица, — говорю я, наклоняя ее подбородок вверх. — Я хотел, чтобы твой брат увидел, что он меня не запугает, сколько бы пушек не было бы ко мне обращено.

— А слезы тоже были напоказ? — тихо спрашивает она.

— Сиси, — мой голос понижается на октаву. — Тебе больно, мне больно, — я подношу ее руку к своему сердцу, прижимая ее к груди, чтобы она могла почувствовать этот полубесполезный орган, который бьется только для нее. — Ты плачешь, я плачу. Мы — команда.

На ее лице появляется медленная улыбка, озаряющая ее черты и заставляющая ее глаза морщиться в уголках.

— Хорошо, — говорит она, и я выпускаю дыхание, чувствуя, что только что прошел самый важный тест в своей жизни.

— Нам пора идти. — Я киваю ей, чтобы она взяла свои вещи, пока я надеваю свою рубашку.

Когда она готова, то показывает мне свою маленькую сумку, и я чувствую боль в груди при виде ее скудных вещей, клянусь, что в будущем у нее будет все, что она пожелает.

Схватив ее сумку, я велю ей спуститься вниз.

Как и ожидалось, Марчелло ожидает нас, на его лице мрачное выражение, и я знаю, что он не хочет признавать, что был неправ. Он выглядит еще более хмурым, когда приглашает нас вернуться в кабинет.

— Так что же заставило тебя передумать, Челло? — спрашиваю я, оглядывая комнату, — это из-за моей склонности к проделкам? — Я киваю в сторону поваленных полок, и он охает.

— Веди себя прилично, — Сиси бросает на меня взгляд, и я тут же соглашаюсь, имитируя двумя пальцами молнию над своим ртом.

— Мы с Линой решили дать тебе шанс, — прочищает он горло. — Мы видим, как Сиси любит тебя, и только за это примем ваши отношения, — продолжает он, его спина прямая, вся его осанка кричит о высоком и могучем.