Морально противоречивый
Шрифт:
Марчелло, похоже, вот-вот вспыхнет, поскольку он, несомненно, переваривает мою последнюю фразу. Он дважды моргает, и я громко стону, зная, что будет дальше.
— Ради бога, Влад, — гремит его голос, и даже Сиси выглядит удивленной внезапной переменой в его поведении. — Ты не уйдешь с моей сестрой. О чем, черт возьми, ты только думаешь? — он продолжает бушевать, все повторяя и повторяя о том, как это небезопасно и как мне должно быть стыдно за себя за то, что я подверг ее опасности.
Одной ногой за дверью, я жду, пока он закончит свой монолог, прежде
— Ты уже должен был знать, Челло, — я наклоняю голову, мой тон серьезный, — что это не я и не Сиси в опасности. Это все, кто пытается причинить ей вред. Ты знаешь меня, и ты знаешь, на что я способен, — говорю я ему прямо. — Будь уверен, что никто не выберется оттуда живым. Является ли это опасностью? Да, — я пожимаю плечами, — но Сиси в большей безопасности со мной, где я могу видеть ее, прикасаться к ней, чувствовать ее запах. Если нет… — Я замолкаю, поворачиваюсь, чтобы посмотреть на нее и вижу понимание в ее глазах, — тогда никто не в безопасности.
Марчелло продолжает брызгать слюной, не то чтобы я думал, что он сразу смягчится, но Каталина быстро успокаивает его.
Схватив Сиси за руку, я выхожу из кабинета, направляюсь прямо к его гаражу и направляюсь к одному из его автомобилей.
— Ты справился лучше, чем я ожидала, — замечает она, когда я сажусь за руль и завожу двигатель. — И я уверена, что они в конце концов придут в себя.
— Так и будет, — соглашаюсь я, заводя машину и готовясь к долгому путешествию домой.
Я бы не хотел возвращаться к себе, но сейчас это самое безопасное место. Подземная структура не имеет аналогов, и, насколько она была построена, чтобы держать меня внутри, она также будет удерживать других людей.
Сиси молчит, глядя в окно, ее глаза почти закрываются.
Намереваясь дать ей немного отдохнуть, я сосредотачиваюсь на дороге, мысленно перебирая возможные сценарии.
Идея «под прикрытием» неплохая, и как только мы доберемся до моих компьютеров, я проведу углубленный анализ Сакре-Кёр и просмотрю некоторые из последних видеозаписей, чтобы изучить их закономерности. Я уже знаю, что их охрана довольно жесткая, и, хотя раньше мне было легко добиться некоторого успеха, то сейчас ситуация должна измениться теперь, когда я не всеобщий любимец публики.
Без сомнения, Мать-настоятельница тоже, должно быть, была предупреждена о моих поисках Майлза, и она обязана предпринять какие-то меры безопасности, если я приду с визитом.
Моя губа кривится от отвращения, когда я думаю о той женщине, которая всю свою жизнь издевалась над Сиси. Она мне никогда особенно не нравилась, но она управляла Сакре-Кёр крепко, и я знаю, что многие местные мафиози видят в этом преимущество, когда дело доходит до того, чтобы уберечь своих любимых дочерей от соблазнов мира.
Сиси и Каталина были не единственными, кого туда отправили. На самом деле, многие незаконнорожденные дочери десятилетиями воспитывались в Сакре-Кёр.
Да ведь я помню, что у самого Бенедикто Гуэрра есть сестра, которая приняла постриг, и еще несколько человек оказались в такой же ситуации.
Тем
Но в данном случае идея Сиси о работе под прикрытием имеет наибольшие достоинства. И без ее ведома у меня есть еще один скрытый мотив для того, чтобы проникнуть в монастырь. Наконец-то ее мучители узнают, что такое настоящий ад, прямо там, в их святом месте.
— Мы дома? — сонно спрашивает она, протирая глаза тыльной стороной ладони.
— Почти, — отвечаю я и слышу, как у нее урчит в животе, на ее лице появляется смущенное выражение. — Мы закажем что-нибудь поесть, — говорю я, и она одаривает меня улыбкой.
— Я не могу дождаться, когда смогу хорошенько выспаться, — зевает она, внезапно выглядя такой юной и уязвимой.
— Мы оба сделаем это, а потом займемся всем остальным.
Я мчусь по городу, чтобы успеть домой до того, как стемнеет.
Комплекс совершенно пуст, когда мы пробираемся внутрь. Нам быстро удается устроиться в спальне, и Сиси кладет все свои вещи в мой шкаф, прежде чем мы идем за едой и направляемся на кухню.
— Тебе нужно позвонить Саше, — говорит она, откусывая кусочек своего бургера. — Я не думаю, что хорошо обработала твою рану, и мне не хотелось бы, чтобы у тебя из-за этого были осложнения.
— Мне не больно, — пожимаю я плечами.
— Может быть, это и не повредит тебе, но кто знает, что происходит внутри твоего тела? — она качает головой. — Я хочу, чтобы тебя осмотрел настоящий врач.
Я хочу возразить и сказать ей, что это ничто по сравнению с некоторыми другими травмами, которые я получил за эти годы, но один взгляд на нее, и я знаю, что не могу спорить. Поэтому я смягчаюсь, звоню Саше и вкратце рассказываю ему о своих повреждениях.
— Рана не такая уж глубокая, — замечает он, когда мы находимся в лазарете. — Я просто продезинфицирую ее и зашью как следует. Тебе повезло, что пуля не разорвала мышцу. Это вывело бы тебя из строя на некоторое время, — комментирует он, и я хмыкаю, отмечая, как Сиси оценивает все, как акула, чтобы убедиться, что Саша хорошо заботится обо мне.
— Готово, — говорит он, накладывая повязку на мое плечо. — Позвон
и мне, если будет что-то еще, — кивает он, выходя из комнаты.
— Видишь, это было не так уж сложно, — Сиси поднимает бровь, глядя на меня, берет мою руку и ведет в нашу комнату.
Мы оба засыпаем в тот момент, когда наши головы касаются подушки. Прижимая ее к себе, я знаю, что теперь, когда нашел свой рай, то никому не позволю забрать ее у меня.
?
— Ты уверена, что он мертв? — спрашиваю я, используя ногу, чтобы развернуть тело.