Морально противоречивый

Ланцет Вероника

Но когда он услышит, что я хочу сказать, то эта скука наверняка сотрется с его лица.

— Такой нетерпеливый. И это у меня синдром дефицита внимания, — шучу я, без приглашения угощаясь его пачкой сигарет.

Он бросает на меня взгляд, когда я прикуриваю сигарету и делаю полную затяжку.

— Я не в настроении для твоих выходок, Влад, — он закатывает глаза, явно надеясь, что я скоро уйду.

— Хм, и о каких выходках мы говорим? — я притворяюсь, что не понимаю его.

Энцо поднимает бровь:

— Правда? — он качает головой. — Может,

мне напомнить тебе, что случилось в последний раз, когда мы были вместе в одной комнате? — спрашивает он, и я начинаю смеяться.

У нас были разногласия на протяжении многих лет, и все они начались из-за его жены, или, по крайней мере, его нынешней жены. После первой размолвки у нас было не так много возможностей встретиться. Но однажды на саммите мы снова сцепились, когда я нанял свиту стриптизеров, чтобы они вышли прямо посреди встречи. Я даже послал их с персональным сообщением, что они предназначены для его жены, поскольку он не в состоянии удовлетворить ее.

Энцо был основательно обескуражен, как я и хотел, но его реакция не была такой бурной, как я ожидал.

Теперь я знаю, почему…

Тем не менее, плохая кровь течет глубоко, и я сомневаюсь, что один разговор волшебным образом все исправит. Однако у него есть кое-что, что мне нужно, так что я немного уступлю.

— Ну же, Агости. Где твое чувство юмора? Они тоже были высшего класса. Ты даже не представляешь, сколько они берут в час, — я смотрю на него сверху вниз, мои губы подрагивают. — Знаешь, если ты когда-нибудь захочешь уйти на пенсию, это может быть одним из вариантов. Ты не так уж плох на вид. Конечно, ты нравишься дамам… — я прервался, когда увидел, что у него напряглась челюсть.

— Интересно, Кузнецов, есть ли у тебя желание умереть? Я всегда знал тебя как безрассудного, но не совсем самоубийцу. — Ах, Энцо, Энцо, — усмехаюсь я, — безрассудство — это всего лишь желание умереть, но не смелость. Может быть, мне просто нравится встречаться со смертью, но я еще не готов встретить своего создателя, — говорю я, забавляясь.

— Ну, вот ты и готов, — отвечает Энцо резко, и я решаю перейти к делу, чтобы он не наставил на меня свои пистолеты. Я бы предпочел, чтобы у меня не было никаких дыр, когда я встречусь с Сиси сегодня вечером.

— Мне нужна информация, — говорю я ему, моя улыбка полностью исчезла.

Он насмехается надо мной, и я понимаю, что мне нужно пустить бомбу.

— Хименес, — начинаю я, и его внимание переключается на меня. — Я знаю, что ты работал с ним. Это означает, что в настоящее время ты владеешь некоторыми из его предприятий.

Его маска не спадает при упоминании, но его уши определенно навострены.

— Что тебе нужно? — напряженно спрашивает он. Ах, я знал, что Энцо умен. Если он понимает, что я в курсе его внеклассных занятий, значит, он должен понимать, что я знаю гораздо больше.

— Я же сказал тебе. Информация. Я ищу некоего Майлза, связанного с проектом «Гуманитас».

Он переводит на меня свой ледяной взгляд, минуту раздумывая, что ответить.

— Да ладно, Агости,

тебе ничего не стоит помочь парню. С другой стороны… это будет дорого стоить для тех, кто живет в Сакре-Кёр, — я растягиваюсь на своем сиденье, с удовольствием наблюдая, как моя угроза проникает в его душу.

Он скрипит зубами, но бодро кивает мне.

— Я ничего не знаю о проекте «Гуманитас», — говорит Энцо, и я быстро бросаю на него взгляд, — но, — продолжает он, — есть один Майлз, который известен в клубной среде, особенно на территории Хименеса. Я не знаю этого парня лично, но у него есть несколько брокеров, которые покупают у него каждый месяц.

— Чудесно, — восклицаю я, на моих губах появляется широкая улыбка, — и где же я могу найти этого Майлза?

— Как я уже говорил, он сам себя не показывает. Но ты можешь найти его брокеров, — продолжает он, доставая свой компьютер и нажимая несколько клавиш. — Вот клубы, о которых я точно знаю, которые они часто посещают, — он пододвигает ко мне экран, и я наклоняюсь, чтобы прочитать список клубов и их адреса.

— Не знал, что «Папиллион» был клубом Хименеса, — сузил я глаза. Остальные клубы мне знакомы, поскольку я бывал во всех из них в прошлом в поисках ответов. Но все они находятся за пределами штата. «Папиллион», хотя и находится в Нью-Йорке, широко известен тем, что находится в распоряжении Агости.

— Никто не был, — объясняет Энцо, — но поскольку в Нью-Йорке ему не были рады, он замаскировал клуб. Это было первое условие, на которое я согласился, когда сотрудничал с ним. Я открывал клуб на свое имя, а он имел над ним полную свободу действий.

— Понятно, — говорю я, — мне понадобится доступ в клуб.

Энцо делает небольшую паузу.

— Я доверяю твоему благоразумию…

— Даю слово.

Он кивает, достает свой телефон и делает несколько звонков.

— Ты пойдешь как VIP. Постарайся не слишком выделяться. Возможно, он носит мое имя, но он не находится в моей власти, — говорит Энцо.

— Не волнуйся, Агости. Я буду как муха на стене, — я одариваю его ослепительной улыбкой, и он закрывает глаза, прижимная руки к вискам.

— Вот о чем я беспокоюсь, — простонал он. — Я серьезно, Влад. Люди, которые часто посещают эти места, не те, кого ты хочешь видеть в качестве врагов. Будет лучше, если ты привлечешь как можно меньше внимания.

— Да ладно, насколько все может быть плохо? — я думаю, что все должно быть наоборот, поскольку мое настроение в лучшем случае переменчиво.

Он не клюнул на мою приманку. Вместо этого он достает флешку, подключает его к своему компьютеру и программирует на нем несколько вещей.

— Это даст тебе доступ к каналу. Ты знаешь, как это делается. Клуб — это прикрытие, аукционы проходят в подвале. Папиллион в основном известен иммигрантами, — комментирует он, передавая мне флешку.

Ах, он хочет избавиться от меня как можно быстрее. Я могу только подчиниться, встаю и убираю флешку в карман.

Однако, уходя, я чувствую себя вынужденным добавить: