Морально противоречивый
Шрифт:
Все это имеет смысл… И все же это не так.
Все в нем так тщательно продумано, так тонко подобрано, чтобы создать только определенный образ. А как же настоящий он? Сколько слоев мне придется содрать, прежде чем я встречу настоящего Влада?
— Тогда что ты чувствуешь? — я не хочу знать, но не могу не спросить.
— Правду? — его рот искривляется, и я киваю: — Ничего.
Ничего.
Это слово эхом отдается в моем мозгу, внезапное головокружение охватывает меня.
— Ничего, — повторяю
— Я хочу есть, пить и… — бросив взгляд на Сета, он наклонился, чтобы прошептать: — трахаться, — прежде чем вернуться на свое место, — но это все. Я чувствую желание, но мои желания более эгоистичны, чем у большинства.
— Что ты имеешь в виду?
— Если я хочу что-то, то я беру это. Независимо от последствий, — он пожимает плечами. — Я просто научился играть с системой так, чтобы это не выглядело извращенно.
— Это так… — я пытаюсь изобразить улыбку, но все мое тело сопротивляется.
— Конечно, за эти годы мне удалось изучить социальные взаимодействия, и я усовершенствовал свой подход к людям. Я не совсем дикарь, — продолжает он, не замечая, как я механически киваю. — У меня есть разработанная мною почетная система добра и зла, и я всегда отплачиваю добром за добро. Видишь, я не такой уж сложный. На самом деле, можно утверждать, что отсутствие эмоций освобождает.
— Понятно, — я отвечаю неопределенно, а он, похоже, не замечает внезапной перемены в моем поведении.
Потому что одним словом он разрушил все мои надежды.
— Вот и он, — говорит Влад, готовя машину.
Мужчина ведет близнецов к машине, грузит их в кузов вместе с двумя охранниками, а затем садится за руль.
Когда он уезжает, то Влад следует за ним.
Сложив руки на коленях, я смотрю в окно, отгораживаясь от всего.
Он не может чувствовать.
Я всегда хотела одного. Быть любимой. Когда-то я хотела быть для кого-то самым важным человеком, и вот, когда я подумала, что, возможно, нашла это, у меня это жестоко отняли.
Боже, это справедливо?
Может быть, мне следовало с самого начала все переосмыслить? В конце концов, он — безжалостный убийца. Как у такого человека могут быть нежные чувства? Или вообще какие-либо чувства?
Но я видела, как он обращался со мной, как заботился обо мне… как будто я была ему дорога. Впервые в жизни кто-то уделил мне столько внимания, и поэтому я позволила себе поверить, что, возможно, он что-то чувствует ко мне.
Но Владу чужды эмоции слово чувствовать.
Слезы застилают глаза, когда все фантазии, которые я строила в своем воображении, просто разбиваются вдребезги.
Мы продолжаем следовать за машиной, кажется, целую вечность, Влад принимает необходимые меры, чтобы
— Странно, — замечает он, оглядывая местность, — я мог бы поклясться, что эти здания были перестроены.
Отстегнув ремень безопасности, он выходит из машины. Я делаю то же самое, но, когда я пытаюсь открыть дверь, то Влад останавливает меня, прижимая к ней руку.
— Оставайся здесь, — говорит он, глядя на Сета, — это небезопасно.
— Для тебя это тоже небезопасно, — протестую я, надавливая на дверь. — И ты не оставишь Сета со мной, — говорю я, прежде чем у него появляется шанс. — Он тоже может помочь тебе, если что-то случится внутри, — указываю я.
— Да, но я не хочу, чтобы ты была в опасности, — говорит он, пытаясь удержать меня в машине.
— Я не отпущу тебя одного. Так что решай быстрее, потому что в любом случае я иду за тобой, — заявляю я, складывая руки на груди.
Может, у него и нет чувств, но у меня их достаточно — для него.
Он размышляет над этим мгновение, а затем со вздохом соглашается, открывает передо мной дверь и помогает мне выйти.
— Ты всегда остаешься рядом со мной, — шепчет он мне на ухо, держа свою руку в моей.
Именно в такие моменты я чувствую, что ему не все равно. Иначе зачем бы ему так заботиться о моей безопасности?
Зная, что мне нужно быть начеку, я вытесняю разочарование из головы и сосредотачиваюсь на ситуации.
Сет идет позади нас, мы входим в склад, и первый этаж оказывается совершенно пустым и полуразрушенным.
— Куда они могли деться? — спрашиваю я, с недоумением оглядывая незанятое пространство.
— Здесь должно быть что-то рядом, — размышляет вслух Влад, сканируя окрестности. Он обходит стены, проверяя каждую щель.
— Они не могли просто исчезнуть, — бормочет он, ощупывая руками бетон стен. — Видишь это, — стучит он по одной стороне, затем перемещается на несколько футов, чтобы постучать по другой. — Здесь пусто, — говорит он и снова стучит, в ответ раздается пустой звук. — Здесь должно быть отверстие, — говорит он сам себе, ощупывая поверхность стены.
Мы с Сетом остаемся в стороне, оставляя Влада заниматься своими делами, поскольку очевидно, что он справится с этим.
— Вот, — он двигает камень, и в стене появляется трещина, часть которой выбивается, выступая наружу. Ухватившись за него, Влад дергает его к себе, открывая дверь.
— Интересно, — бормочет он, махая нам рукой.
Снова взяв меня за руку, мы входим в туннель.
Нам не требуется много времени, чтобы добраться до другой комнаты, свет проникает в туннель и подтверждает, что фабрика действительно кем-то используется.