Морально противоречивый
Шрифт:
Вот так. Это более знакомо.
— Тогда потеряй его, — говорит она, обхватывая мою голову руками, — возьми меня, Влад. Я твоя, — ее язык украдкой облизывает мои губы. Она предлагает мне себя на блюдечке, и я был бы дураком, если бы не воспользовался этим.
Я наконец-то могу претендовать на нее, мысль о том, что ее тугая, влажная киска поглощает мой член, заставляет меня громко стонать.
— Не так, — я не знаю, где я нашел силы сказать это. Особенно когда все мои инстинкты говорят мне взять ее. Перевернуть ее на спину и трахать
Но я не могу. Пока не могу.
— Ты заслуживаешь большего, чем простое валяние на сене, — я честно говорю ей, поражаясь себе и тому, как я себя контролирую. — Когда я наконец трахну тебя, то хочу, чтобы ты была цельной и готовой, — я покусываю ее нижнюю губу, — чтобы я мог уничтожить тебя сам.
— Черт возьми, Влад, — полустонет она, насаживаясь своей влажной киской прямо на головку моего члена. Я закрываю глаза, воюя с самим собой. Нас разделяет лишь кусок ткани, и эта мысль заставляет меня громко застонать.
Кто сказал мне быть таким чертовски благородным?
Но правда в том, что я знаю, что она покончит со мной, если я сделаю что-то не так, и она никогда не простит меня за это.
Внутри меня есть желание взять ее как животное, оседлать и трахнуть как зверя. Но если я поддамся… Я боюсь, что она может отвернуться от меня. Наконец поймет, насколько неестественны мои желания, и я сам, и бросит меня.
Я не могу так рисковать. Я не могу рисковать тем, что она отвернется от меня. И если мне придется отказать себе, то так тому и быть.
— Так ты просто оставишь меня вот так? — хнычет она, ее руки лежат на моей груди, пока она двигается вверх и вниз по моему члену.
— Как я могу? — я ухмыляюсь, проводя руками по ее телу, пока не добираюсь до трусиков. Они такие тонкие, такие хрупкие, что поддаются при одном щелчке ткани. Когда я оказываюсь в свободном доступе к ее киске, то просто не могу удержаться.
Я спускаю боксеры, высвобождая свой твердый член в ждущие руки Сиси, и она гладит меня, ее большой палец играет с головкой. Из меня уже течет, как всегда, когда она так близко ко мне. Она смахивает немного влаги с моего члена и подносит его ко рту, облизывая пальцы.
Она очень оживлена для той, кто совсем недавно стонал от боли.
— Мне нравится твой вкус, — соблазнительно говорит она, нагло проводя языком по моим губам. Я открываю рот, ловя его и посасывая.
— Моя маленькая развратная монашка любит мой член, — я кусаю ее язык, пока не чувствую, как кровь хлынула мне в рот. Сиси не отстраняется, ее глаза остекленели от возбуждения, она смотрит на меня, осмеливаясь поглотить. Она скользит языком по моим зубам, заманивая меня углубить поцелуй. И когда я делаю это, то она отвечает мне взаимностью, беря мой язык и прикусывая его, пока моя собственная кровь не заполняет ее рот.
— Да, — выдыхает она, стонет мне в рот. — Я твоя маленькая развратная монашка. — Она откидывается назад
— И что это значит? — нахально спрашиваю я, завороженный тем, как ее черты лица реагируют на каждое прикосновение.
— Бог, — отвечает она, ее глаза полузакрыты, — мой Бог, — продолжает она, ее руки обвиваются вокруг моей шеи, когда она дает мне полный контроль над своим ртом.
Ах, но как я могу отказаться от этого?
Держа ее рядом, я пожираю ее, обмениваясь кровью в опасном поцелуе, который заставляет меня стоять на краю пропасти. Я тянусь к ее попке и насаживаю ее на свой член, ее губы раздвигаются, чтобы вместить мою длину.
— И что ты делаешь для своего Бога, моя маленькая развратная монашка?
Мои руки на ее щеках, я разминаю их, пока она двигается круговыми движениями над моей эрекцией, головка нащупывает ее вход, жадный ублюдок толкается вперед, пытаясь пробиться через ее барьер. Она такая чертовски мокрая, что ее киска легко скользит по моему члену. Было бы так легко проскользнуть внутрь…
— Молись, — хрипит она, когда мой член скользит по ее клитору, — поклоняйся, подчиняйся. — Ее слова заставляют меня напрячься еще сильнее, и мне требуется все, чтобы не кончить или трахать ее до тех пор, пока она не начнет выкрикивать мое имя.
Или и то, и другое.
— Да, блядь, — я двигаю губами ниже по ее горлу, посасывая точку пульса. — Молись мне, — хриплю я, желая услышать ее мягкий голос, умоляющий меня, просящий трахнуть ее в вечности и за ее пределами.
И ах, но я сделаю это. Я бы заключил сделку с самим дьяволом, если бы мог привязать ее к себе навсегда.
— Боже мой, — начинает она, с наглой ухмылкой на лице, глядя на меня, — пожалуйста, пососи мои груди.
— Ты хочешь, чтобы я пососал эти красивые сиськи? — спрашиваю я, моя рука поднимается, чтобы погладить их через материал моей рубашки.
— Да, пожалуйста, — хлопает она ресницами, прекрасно понимая, что я не смогу устоять перед этим трюком.
Я стягиваю с нее рубашку, и ее груди выпрыгивают на свободу и приближаются к моему лицу. Наклонившись вперед, я беру в рот один сосок, в то время как моя рука играет с другим.
— Влад, — стонет она, усиливая трение по мере получения удовольствия. Я прикусываю ее сосок, и наступает оргазм, все ее тело содрогается, ее киска еще больше смачивает мой член.
Ее руки впиваются в мою спину, а ногти уже оставляют следы на моей коже, она напрягается, ее мышцы сокращаются, когда она достигает кульминации.
Воспользовавшись ее оцепенением, я переворачиваю ее на спину, ее ноги широко раздвинуты, а киска приветствует меня красивой и насыщенной. Раздвинув ее колени, я наклоняюсь вниз и делаю длинные движения, пробуя на вкус ее освобождение, засасывая ее клитор в рот и заставляя ее кончить снова.