Моральный капитал
Шрифт:
4. Решение «дилеммы заключенного» требует нравственного подхода [73]
«Дилемма заключенного» и вытекающие из нее теория игр и теория равновесия в определенном смысле сформировали понимание и восприятие людьми экономической деятельности и повлияли на представления академического сообщества о ее природе. Без необходимых исследований моральной составляющей «дилемма заключенного» представляет собой лишь умозрительную историю, которая не только не помогает людям избежать экономических трудностей, но и не способствует участию в нормальной экономической деятельности или рациональной конкуренции и сотрудничестве. Без морали экономические трудности будет сложно преодолеть.
73
Ван
1. «Дилемма заключенного» и «точка равновесия Нэша»
«Дилемма заключенного» (англ. prisoner’s dilemma) также известна как «дилемма узника», «дилемма преступника». Впервые этот сценарий был предложен в 1950 г. социальным психологом Мерриллом М. Флудом и экономистом Мелвином Дрешером. Позже математик Альберт У. Таккер четко описал ее как «дилемму» и назвал «дилеммой заключенного». Затем последовали две важные статьи Джона Нэша о некооперативных играх, опубликованные в 1950 и 1951 гг. Работа Таккера вместе со статьями Нэша заложила основу современной теории некооперативных игр. Важность этой «дилеммы» очевидна [74] .
74
Ли Боцун, Ли Цзюнь. Некоторые вопросы в связи с «дилеммой заключенного» // Цзыжань бяньчжэнфа тунсюнь. – 1996. – № 4.
Как классический пример теории игр, «дилемма заключенного» постепенно завоевала внимание многих дисциплин, таких как экономика, философия, этика и менеджмент. Некоторые ученые считают подход теории игр важной основой для понимания и управления современной экономической деятельностью. Еще в большей степени «дилемма заключенного» рассматривается как «священная книга» теории игр, которую нужно использовать в качестве пособия при обучении конкурентной борьбе. Основные исследовательские принципы этого академического феномена имеют особое значение для побуждения людей к углубленному изучению экономики.
Однако исследователи в области экономики, которые в последние годы увлеклись теорией игр в связи с «дилеммой заключенного», придерживаются предвзятого мнения, будто только эта теория может объяснить состояние и интенсивность конкуренции. Некоторые специалисты, занимающиеся академическими исследованиями теории экономики, ссылаются на «дилемму заключенного» как на нечто обязательное и даже утверждают, что если исследователи не используют эту теорию, то они «посторонние», находятся за воротами настоящей академии и не могут вести научный диалог на высоком уровне. На самом деле в контексте экономической этики теория игр в «дилемме заключенного» – это сугубо утилитарная, информационно асимметричная и крайне некооперативная теория экономической конкуренции. Следовательно, только после выявления ее ограничений и прояснения сферы применения можно будет максимально использовать эту теорию для изучения экономики и связанных с ней теоретических исследований, а также указать направление для выхода из «дилеммы заключенного» на основе морали.
История «дилеммы заключенного» рассказывает о двух заключенных, А и Б, которые подозреваются в совершении преступления и содержатся полицией в двух отдельных изолированных камерах. Полиция допрашивает их отдельно друг от друга. Во время допроса им предлагают на выбор три варианта. Первый вариант – если один признается, то будет оправдан, а непризнавшегося осудят на десять лет; второй вариант – если оба сознаются, то каждый будет приговорен к пяти годам заключения; третий вариант – если оба не признаются, то получат по одному году заключения.
Предположим, что право заключенных на принятие решений было гарантировано и им разрешалось выбрать наилучший вариант. Однако вместо этого они оба сознаются и получают по пять лет лишения свободы. Очевидно, это не лучший выбор для обоих заключенных. Здесь и возникает проблема, которую называют «дилеммой заключенного»: оба заключенных пытаются выбрать наиболее выгодный для себя способ поведения, но оказываются в ситуации, которая наносит ущерб обоим. Почему так происходит? Сюжет предполагает, что оба заключенных эгоистичны по своей природе, их выбор будет определяться исходя из сугубо личных
75
По сюжету двое заключенных не могли вступить в сговор друг с другом, выбирали наиболее выгодную для них лично стратегию и в итоге были приговорены к пяти годам тюремного заключения каждый. Такие ситуации и их решения называются «равновесие Нэша» или «равновесие в некооперативной игре».
На месте заключенного А рассуждают следующим образом: если я решу признаться, а Б не признается, то я буду оправдан. Даже если он сознается, я буду приговорен только к пяти годам тюремного заключения; если же я не буду признаваться, но сознается Б, то меня приговорят к десяти годам заключения. Поскольку я не хочу рисковать получить десять лет заключения, то не стану сознаваться. Другими словами, выбор признания лучший для меня. Аналогичным образом будет рассуждать и заключенный Б.
Доводы заключенных A и Б разумны для каждого в отдельности и являются их наилучшим выбором, который ставит обоих заключенных перед непростой дилеммой.
2. Моральные ограничения «дилеммы заключенного»
Хотя сюжет «дилеммы заключенного» на слуху и приводится в качестве классического примера в экономике и смежных дисциплинах, при внимательном рассмотрении нетрудно убедиться, что он вымышленный. В сюжете присутствуют явные «дыры» с точки зрения морали, и именно они ограничивают «дилемму заключенного».
Во-первых, сюжетная линия отстаивает чисто утилитарный или абсолютный корыстный интерес и лишена позитивной морали [76] . Вероятный результат используется в качестве единственного основания для решения подозреваемого признавать вину или нет. По логике и здравому смыслу, сюжетная линия должна поддерживать и поощрять признание с правовой и моральной точек зрения, однако в ней нигде не затрагивается вопрос, стоит ли признаваться. И построение, и замысел сюжета показывают, что признание – исключительно личный выбор в игре, и в условиях игры подозреваемый сознается.
76
Амартия Сен отрицает существование в игре чистого утилитаризма или абсолютного личного интереса. Он говорит: «На самом деле нормальные экономические операции прекратились бы, если бы корысть не играла решающую роль в нашем выборе. Настоящий вопрос должен заключаться в том, существует множественность мотивов или же корысть может быть единственным мотивом человеческого поведения?» // Амартия Сен считает, что люди эгоистичны, но «люди четко понимают, в чем заключаются их цели, и надеются на их достижение оптимальным способом. Но поскольку они осознают, что достижение ими успеха зависит и от других, то принимают во внимание цели других людей». Следовательно, «кооперативное поведение постоянно наблюдается не только в неповторяющихся играх, но и в неповторяющейся жизненной практике» (Сен, А. Этика и экономика / А. Сен; пер. Ван Юй, Ван Вэньюй. – Пекин: Шанъу иньшугуань, 2003. – С. 24, 85).
Во-вторых, допрос полицией подозреваемого в сюжете не имеет правовой основы и юридической поддержки. Независимо от страны и региона, где находится участок, правильно допрашивать подозреваемых по отдельности – это техническая сторона допроса. Однако вынесение приговора без выяснения обстоятельств дела выходит за рамки правовых процедур. При этом, судя по сюжету, полиции известны криминальные факты о подозреваемых, поскольку приговор будет вынесен подозреваемому (хотя бы одному из них) независимо от его позиции и действий.
Однако подозреваемые сознались. Каждый из них был приговорен к пяти годам тюремного заключения, и обоим отказано в приговоре сроком на один год. Чистосердечное признание может быть засчитано за отсутствие вины, а отказ влечет наказание сроком в десять лет – этот посыл не имеет правовой основы. Более того, здесь сокрыта серьезная логическая ошибка: при обоюдном признании или обоюдном отрицании вины наказание назначается в обратном порядке; когда один сознался, а другой нет, наказание несоразмерно отличается от ситуации, когда оба признались или не признались. Таким образом, игра в сюжете лишена моральной рациональности и очень схожа с рискованной азартной игрой.