Море и рыбки

Пратчетт Терри

– Честно говоря, госпожа Огг, - вмешалась Летиция, - очень трудно найти желающих выступить, когда известно, что будет барышня Громс-Хмурри. Она всегда выигрывает.

– Ну да, - согласилась маманя.
– Это ведь состязания.

– Но она всегда выигрывает!

– Ну и что?

– В других состязаниях, - сказала Летиция, - одному и тому же участнику позволено занимать первое место лишь

три года подряд, а затем он на некоторое время отстраняется от участия.

– Да, но мы-то ведьмы, - напомнила маманя.
– У нас свои правила.

–

Это как же?

– Их нету.

Летиция разгладила юбку.

– Пожалуй, пора их придумать.

– Ага, - хмыкнула маманя.
– И вы собрались пойти и сказать Эсме об этом? Ты тоже, кума?

Кума Бивис отвела взгляд. Бабуся Развейли пристально всматривалась куда-то в прошлую неделю.

– Насколько я понимаю, барышня Громс-Хмурри - очень гордая женщина, сказала Летиция.

Маманя Огг снова пыхнула трубкой:

– Это все равно что сказать "море полно воды". Гостьи на минуту примолкли.

– Ценное замечание, - первой нарушила тишину Летиция, - но я не вполне понимаю его смысл.

– Если в море нет воды, это не море, - пояснила маманя Огг, - а всего-навсего здоровущая яма в земле. С Эсме штука в том, что...
– Маманя шумно затянулась.
– Она - сама гордость, понимаете? А не просто гордая женщина.

– Ну так, может быть, ей полезно научиться быть чуточку скромнее...

– С чего это она будет скромничать?
– вскинулась маманя. Но Летиция, подобно многим людям, которые снаружи

мягкие как персик, внутри имела твердую косточку и без

боя не сдавалась.

– У этой особы, несомненно, природный дар, и, поверьте, ей бы следовало благодарить...

Тут маманя Огг бросила слушать. У этой особы. Вот, значит, что.

Какое ремесло ни возьми, везде одно и то же. Рано или поздно кого-нибудь осеняет: необходима организация. И будьте уверены, организаторами станут не те, кто, по общему мнению, достиг вершин мастерства, - тем "не до этого, они работают. Правда, обычно это и не самые худшие - те (а куда деваться!) тоже трудятся в поте лица.

Нет, как правило, организовывать берутся те, у кого достаточно времени и желания бегать и суетиться. И - опять-таки, если не кривить душой, - миру нужны те, кто бегает и суетится. Но не обязательно их любить.

По внезапному затишью маманя догадалась, что Летиция наконец высказалась.

– Да что вы говорите! Вот я, к примеру, - подала она голос, - даровита от природы. У нас, Оггов, колдовство в крови. Мне чары наслать всегда было раз плюнуть. А Эсме... что ж, капелька способностей и ей досталась, это верно, но очень даже небольшая. Пока заклятие наложит, семь потов сойдет с бедняжки. Она просто работала как проклятая. И теперь вы хотите ей сказать "завязывай, родная"?

– Вообще-то мы надеялись, что это скажете вы, - призналась Летиция.

Маманя открыла рот, чтобы выпустить на волю пару-тройку крепких словечек, но передумала.

– Вот что, - решила она, - скажете ей сами, завтра, а я приду ее поддержать.

Когда они появились на дорожке, бабаня Громс-Хмурри собирала Травы.

Обычные травы, используемые

поварами или знахарями, считаются простыми. Травы бабани простыми не были. Они были либо сложными, либо никакими. И всякими легкомысленными штучками, вроде миленьких корзиночек и изящных ножниц, тут не пахло. Бабаня пользовалась ножом. И стулом, который держала перед собой. И кожаной шляпой, перчатками и передником в качестве второй линии обороны.

Даже она не знала родины некоторых Трав. Корешки и семена продавались и обменивались по всему свету, а может, и за его пределами. У одних растений цветки поворачивались вслед прохожему, другие выстреливали шипами и колючками в пролетающих птиц, а третьи приходилось подвязывать к колышкам не для того, чтобы не полегли, а для того, чтобы на следующий день найти их на прежнем месте.

Маманя Огг, которая отродясь не выращивала никаких трав, кроме тех, которые можно курить или бросить в куриный бульон, услышала, как бабаня бурчит себе под нос: "Так-так, паршивцы..."

– Доброе утро, барышня Хмурри, - громко сказала Летиция.

Бабаня Громс-Хмурри замерла, потом очень осторожно опустила стул и обернулась.

– Не "барышня", а "хозяйка", - поправила она.

– Ну, не важно!
– безмятежно откликнулась Летиция.
– Надеюсь, у вас все хорошо?

– Было до этой минуты, - ответила бабаня и вялым кивком указала на трех ведьм.

Воцарилась звонкая тишина, которая повергла маманю Огг в смятение. Где же предписанное ритуалом приглашение на чашечку чего-нибудь? Какая невоспитанность - томить людей на улице! Почти (хоть и не совсем) такая же, как называть пожилую незамужнюю ведьму "барышней".

– Вы насчет Испытаний, - сказала бабаня. Летиция едва не лишилась чувств.

– Откуда...

– Так ведь вы - типичный комитет. Тут и гадать нечего, - ответила бабаня, стаскивая перчатки.
– Раньше-то мы обходились без всяких комитетов. Слух пойдет, все и соберутся. А теперь вот пожалуйста: кто-то берется все устроить.
– На миг лицо бабани отразило ожесточенную внутреннюю борьбу, после чего она небрежно завершила тираду: - Чайник греется. Ступайте в дом.

Маманя успокоилась. В конце концов, возможно, существуют обычаи, которыми не может пренебречь даже бабаня Громс-Хмурри. Даже злейшего врага непременно приглашают в дом и поят чаем с пирожками. Честно говоря, чем злее враг, тем лучше бывает чайный сервиз и вкуснее пирожки. После можешь крыть недруга последними словами, но покуда он под твоим кровом - корми его до отвала.

Темные глазки мамани приметили, что кухонный стол еще не просох после мытья.

Когда чай был разлит по чашкам, а обмен любезностями (по крайней мере со стороны Летиции; бабаня встречала их молчанием) завершен, самозваная председательница устроилась на стуле поудобнее и начала:

– В этом году Испытания вызвали большой интерес, барышня... хозяйка Громс-Хмурри.

– Это хорошо.

– Сказать по правде, создается впечатление, что ремесло ведьмы в Бараньих Вершинах переживает своего рода возрождение.