Море любви
Шрифт:
– За что же вы извиняетесь? Это была не ваша вина.
– Это была моя бутылка.
Эллен вспомнила шеренгу таких же пустых бутылок, выстроившихся в склепе Годспелл, а также игровую приставку и переполненные пепельницы.
Все это она обнаружила и в Гусином Доме по приезде. Может быть, Годспелл Гейтс была одним из загадочных подонков? Эллен не успела придумать, как выяснить это. Эли Гейтс позвал дочь, и она бросилась на зов.
В сумрачной гостиной Гейтсов Фелисити – уже без окровавленного фартука – разливала кофе из маленького
– Мне пора идти, Элия. Ты сам знаешь, как леди Беллинг не любит, когда опаздывают.
Эли посмотрел на дочь, и его ледяной взгляд потеплел.
– А почему бы тебе не взять с собой Годспелл, душечка? Она свободна – сеанс у Офелии переносится.
Фелисити озадаченно посмотрела на супруга.
– Но ведь леди Беллинг не…
– Вот и хорошо. Молодой Джаспер сейчас должен быть дома. – Эли встал, снял с дочери темные очки и немного пригладил черные пряди ее волос, торчавшие в разные стороны, как шипы. – Самое время вам с ним поближе узнать друг друга. Ступай с мамой, дорогая. Я сам напою кофе мисс Джемисон.
Годспелл издала звук, похожий на шипение ее любимцев-тараканов, но Гейтс полностью подчинил себе волю дочери и жены. Подкрасив губы, одна – черной помадой, другая – красной, обе удалились, чтобы вместе предстать пред светлейшие очи леди Беллинг.
Хозяин дома жестом приказал Эллен сесть к столику орехового дерева, со стоящей на нем чашкой жидкого кофе. Гостья присела.
– Простите, у меня мало времени. Сейчас придут люди смотреть дом.
– Вы не изменили своего мнения по поводу моего предложения?
– Не я, а родители. Боюсь, что нет. Не изменили.
– Ну, так еще изменят. – Он доверительно улыбнулся.
– Боюсь, что нет. – Эллен прочистила горло. – Они прекрасно понимают, что вы подкупили Ллойда, чтобы избавиться от конкурентов.
Наступила длинная пауза. Эли размешивал сахар в чашке.
Она смотрела на большую темную картину, висевшую над камином: умирающий олень отбивается от своры облепивших его, вцепившихся ему в горло собак Своевольное, непокорное выражение глаз оленя, который не сдавался и сражался до последней минуты жизни, почему-то напомнило ей Шпору.
– Надеюсь, вы почтите своим присутствием праздник, который устраиваем мы с Фелисити? – нарушил молчание Эли. – Ллойд тоже будет там. Вы сможете с ним переговорить.
– Меня, наверное, к тому времени уже не будет в Оддлоуде. – Эллен изумилась наглости Гейтса. – Коттеджем многие интересуются. Через несколько дней он будет продан.
– Очень жаль.
Девушка не поняла, к чему относится его сожаление: к продаже дома или к ее отъезду.
Последовала еще одна напряженная пауза, во время которой Эллен рассматривала фотографию: Эли Гейтс обменивается рукопожатием с Маргарет Тэтчер.
– Вы смелая девушка, мисс Джемисон.
– Меня зовут Эллен. И я вовсе не смелая. Просто называю вещи своими именами.
– Вы смелая. – От его ледяного взгляда у нее
– Вы имеете в виду мои слова о взятке, которую вы дали Ллойду?
Хозяин отрицательно покачал головой и улыбнулся.
– Я имею в виду вашу дружбу с Джаспером Беллингом.
Эллен взвилась.
– По-моему, наши отношения – хоть я и не считаю их дружбой – никого не касаются! И вообще…
Гейтс не дослушал ее:
– Держитесь от него подальше, мисс Джемисон. Он – воплощенное зло.
– Меня зовут Эллен. И мне нет до него вообще никакого дела! Даю вам честное слово!
– Ну, вот и хорошо. – Собеседник положил ложечку на блюдце. – Так и запишем. Думаю, я могу доверять слову столь откровенной особы, как вы.
Эллен посмотрела на Гетса, и чашка у нее в руке задрожала.
– Можно спросить, почему вы только что рекомендовали своей дочери познакомиться поближе с этим воплощенным злом? Почему не предостерегли ее, как меня?
Хозяин не моргнул глазом.
– Вы, без сомнения, заметили, что у моей дочери своеобразный вкус. Годспелл любит зло.
– Я думаю, в ее лице вы имеете любящую дочь.
Он сделал глоток, глядя на нее поверх чашки.
– Простите, мне пора. – Эллен поднялась.
Не говоря больше ни слова, Эли проводил гостью до двери, и она вырвалась на солнечный свет.
Праздничный обед, в который Фили вложила столько сил, пропал зря. Дилли договорилась с подругами отпраздновать окончание школы в клубе и явилась только на следующее утро вместе с Годспелл Гейтс и завалилась спать, а Годспелл села позировать.
К отчаянию Фили, она была так занята бюстом Годспелл, что не могла уделить дочери хоть немного внимания. Дилли скучала все больше и больше и в поисках развлечения стала все чаще захаживать к Эллен.
– Представляете, к маме вчера приходил Эли, – рассказывала Дилли, сидя в саду у Эллен. – Он заявил, что мама не хочет палец о палец ударить, чтобы закончить бюст к празднику. А мама стала кричать, что его проклятая дочка сама виновата, что работа плохо движется. Я вошла и попросила обоих успокоиться. Видели бы вы их лица! Эти взрослые такие смешные! Эли принял чинный вид церковного старосты и стал расспрашивать меня об экзаменах и планах на будущее. Я сказала, что хочу быть викарием – чтобы позлить его. Он категорически против женщин-священников. Мама стала громко хихикать. Как жаль, что она связалась с этим дурацким бюстом. Я так ждала лета!
– К празднику она все закончит. У вас впереди почти все лето.
– Надеюсь! Мне нужно готовиться к скачкам. Знаете, Шпора говорит, что Отто развивает отличную скорость!
– Вы его видите?
– Конечно! Я каждый день ношу ему морковку.
– Я имею в виду Шпору.
– Его тоже вижу! – рассмеялась Дилли. – А как подвигается продажа дома?
После активного старта наступило затишье. Покупатели говорили Поппи, что дом темноват, в нем мало света.