Море остывших желаний

Соболева Лариса Павловна

– Перекур, – объявил он. Ему нужна пауза.

Место для курения – лестничная клетка. Бельмас курил, глубоко затягиваясь, чувствуя, как паника заполняет все тело до костей. А тут еще чмо невоспитанное, которое Бельмас в план не посвятил, пристало:

– Зачем ходишь по кабинетам? Что ты там не видел?

– Урок пятый: к дядям обращаются на «вы».

– Да пошел ты! – едва сдерживал себя Дьяк. – Нас же загребут! Ты, видно, забыл, что твоих утопят?

– На память не жалуюсь, – сказал Бельмас, гася окурок о край урны.

И вдруг взгляд

упал на чемоданчик, стоявший у ног. А ведь не все потеряно, надо лишь отвлечь парнишку! Бельмас выпрямился, ткнул пальцем в тощую грудку Дьяка:

– Именно мне предстоит вытащить бумаги, значит, я знаю, что делаю. Запомни шестой урок: не суй сопатку во все дырки, а то прищемят. А теперь идем.

Он постучал в кабинет, заглянул:

– Можно? Сантехника пришла.

Кушнарев поднял глаза от бумаг на столе, кивнул, разрешая войти. Бельмас двинул прямо к радиатору.

– Отопительный сезон скоро, а батареи заржавели. Непорядок. Да, староваты... Покрасить надо, и год еще прослужат...

– Вы работайте, но молча, – строго сказал Кушнарев.

– Извиняюсь. А где... – Бельмас принялся оглядываться, перебирая воздух пальцами, как хирург. Уставился на Дьяка: – Чемодан где?

– Ты его носил.

– Я? А, ну да. – И обратился к Кушнареву: – Извиняюсь, у вас тут не тырят чемоданчики с инструментом? – Тот лишь посмотрел на него выразительно, мол, что вы себе позволяете. – Понял. Извиняюсь. Ты чего стоишь?! – наехал на Дьяка. – Быстро в курилку сгоняй, там наш инструмент.

– Вы мне мешаете, – сказал Кушнарев.

– Очень извиняюсь, – суетился «сантехник», а сам жестами подгонял Дьяка. – Мы молчим. Больше ни-ни... – За дверью послышались удаляющиеся шаги Дьяка, Бельмас кинулся к столу, заговорил свистящим шепотом, скороговоркой: – Они на яхте, шесть человек. Шесть! Шах утопит их. Он так и сказал: утоплю вместе с яхтой. И вчера меня предупредили, что их убьют в любом случае, принесу я папку или не принесу.

– Не понимаю, – в тон ему сказал Кушнарев. – Кто на яхте?

– Моя дочь, Ксения, Горбуша, Держава, Артур Гринько и... этот... Все, все там. Шесть человек. Выйдут в море и... Сделайте что-нибудь!

– Что за яхта?

– Откуда мне знать! Она во! – развел руки в стороны Бельмас. – Целый корабль.

– Номер какой?

– Номер? – потер лоб Бельмас, выпрямившись. – Не знаю.

– Название есть?

– Название... Есть! Первая буква «М». Черт, не помню! Слово короткое... непривычное...

– Откуда отправили яхту?

– Из яхт-клуба.

– Ну, хоть какой класс яхты?

– Да хрен ее знает. Белая такая, богатством пахнет за километр – вот какой класс.

– Сколько человек сопровождает?

– Пятеро из охраны. Думаю, есть еще, кто управляет яхтой...

Он отскочил от стола, присел у радиатора. Вошел Дьяк с чемоданчиком. Парень запыхался, несомненно, проскакал дистанцию туда и обратно, как конь на ипподроме.

После кабинета Кушнарева – обед в дешевом кафе. Дьяк зло бубнил себе под нос, Бельмас его не слушал

и не преподавал больше никаких уроков. Он думал: что предпримет Кушнарев? И представлял море – огромное пространство воды без бугорков, из-за которых спасатели могли бы следить за яхтой. Да, Шах умен и хитер, лучшего места, чтобы спрятать заложников, не бывает – ровное, видно далеко, всегда есть возможность убежать от тех, кто надумает приблизиться. Бельмаса потряхивало, он ведь тоже заложник, причем с двух сторон: Шаха и Кушнарева с Сербиным. Да не в том дело! Если Кушнарев не предпримет ничего, просто махнет рукой, то... считай, жизнь кончилась. Для всех, для него тоже. Как найдут яхту в море, как? Бельмас не представлял.

А Кушнарев сидел на телефоне, звонил начальнику военного аэродрома:

– Нужен вертолет. Желательно два. Надо найти в море яхту.

– А что, у вас разве своих вертолетов не имеется?

– Мы не американская полиция. Прошу тебя, помоги.

– Знаешь, сколько стоит час аренды?

– А ты по старой дружбе. На яхте важные свидетели, их собираются утопить.

– Ну, один могу дать.

– А два?

– Попроси в МЧС, у них точно есть. Какую яхту искать? Знаешь, сколько их сейчас в море? Опознавательные знаки назови.

– Пока не могу, но через десять минут узнаю и перезвоню. Ты пока подготовь ребят, пусть сидят и ждут.

Кушнарев позвонил в МЧС. С горем пополам, с руганью добился второго вертолета, но и там спросили про опознавательные знаки.

Помощник Кушнарева, стоявший у окна, сообщил:

– Возвращаются.

– Пусть возвращаются. Всех предупредил их не замечать?

– Всех, всех, – заверил помощник.

– Который час? – поинтересовался Кушнарев, потирая пальцами переносицу.

– Начало четвертого. До конца светового дня много времени.

– Много-то много, но мы не знаем точно, какой приказ отдал Шах. Бельмас сказал: яхту утопят. Но когда? Вот мразь! Лучший способ убрать свидетелей – утопить. Видимо, поэтому и не находят трупы Шаха, он их в море хоронит.

– Аркадий Петрович, – заглянула в кабинет женщина-сотрудник. – Сегодня из яхт-клуба вышла только одна моторная яхта под названием «Мрия». Технические характеристики зачитать?

– Угу, – кивнул он, схватившись за трубку, но по мере того как она зачитывала с листа, он опускал трубку и выпячивал губу в знак изумления.

– Яхта Alfa Evolution, двухпалубная...

– Подожди. Что за альфа?

– Это бренд. А имя яхте дал хозяин. Продолжать?

– Угу.

– Максимальная длина – 17,51 м... ширина – 4,75 м, водоизмещение при полной загрузке 26 тонн, максимальная скорость при половинной загрузке – 32 узла... количество спальных мест – 6, но с каютой экипажа...

– Стоп, родная! – воскликнул Кушнарев. – Я ничего не понимаю, кроме того, что это корабль, а не яхта. Повтори все по телефону.

– Три катера вышли в море, – идя к столу, сообщила женщина. – Но им нужны координаты.