Море серебрянного света

Уильямс Тэд

— Я думаю, что вы можете называть меня Ольга. Учитывая то, что сейчас я сижу на горшке со штанами на щиколотках, "миссис Пирофски" кажется слегка формальным.

В его голосе послышалась улыбка. — Очень хорошо, Ольга. Я очень рад, что мы можем поговорить опять, хотя и в таких обстоятельствах. Были ли у вас трудности во время собеседования в Ориентации?

— Нет, не думаю. Все прошло очень гладко. Как вы добились этого?

— Сейчас не время для деталей. Вы сумели сохранить ваш рюкзак?

— Да. Правда как раз сейчас его у меня нет, но я могу легко добыть его.

— Отлично. Позвоните мне, когда смена закончится

и он будет у вас в руках. Лучше всего вам не находиться там слишком долго, поэтому все остальное я скажу вам тогда. А сейчас сделайте только одну очень важную вещь. Сможете ли вы поднести значок к разъему на шее? Я думаю, что за вами наблюдают, так что попробуйте сделать вид, что счищаете с него какую-нибудь грязь. Я думаю, что смогу считать код значка. — Она сделала так, как он просил. — Отлично. Благодарю вас, — с удовлетворением сказал он. — А теперь с вами хочет поговорить мистер Рэмси.

Мгновением позже в ухе послышался голос Рэмси. — Я хочу сказать только одно — будьте поосторожнее, хорошо?

Теперь она по-настоящему засмеялась, от удовольствия. — Все в порядке, сынок. А ты одевайся потеплее и ешь побольше овощей.

— Ольга, прошу прощения — что в точности…? — он говорил, когда она отключилась, все еще улыбаясь.

За эти десять часов на ногах она устала больше, физически, чем за месяцы предыдущей жизни, и, когда смена подошла к концу, едва стояла на ногах. Пятничная ночь давно сменилась субботним утром, но она, погруженная в бессолнечные глубины здания, знала об этом только по часам, висевшим на стенах. Она почти чувствовала чудовищную гору из пластика, стали и фибрамика, нависшую над ней и отделяющую от дневного света, как если бы затерялась в подземелье или в глубинах подземной тюрьмы.

И только сейчас начинается настоящая работа,подумала она . Боже, как я хочу спать!

Она устало поболтала с Эстер и остальными, убирая орудия уборки, и они медленно пошли обратно на пристань. Потом с быстро бьющимся сердцем, испуганная, но полная странного, неожиданного веселья, она резко остановилась.

— О, нет!

Эстер обернулась. Под ее глазами залегли глубокие круги, и Ольга в первый раз спросила себя, куда возвращаются другие женщины. К любимой семьи или мужу? Или к чему-нибудь хоть чуть-чуть лучшему, чем эта отупляющая работа на копях фараона? Она надеялась на это. — Что с тобой, дорогуша? Ты выглядишь так, как будто увидела призрак.

— Мой рюкзак! Я забыла свой рюкзак!

Эстер покачала головой. — Я говорила тебе, не бери его с собой. Но ничего страшного — ты заберешь его в понедельник, когда мы вернемся.

— Я не могу. Там мои лекарства. Я должна их взять. — Она отступила назад, и махнула остальным женщинам рукой, молясь о том, чтобы усталость не позволила им проводить ее обратно. — Я сейчас возьму его и вернусь. Идите вперед.

— Корабль уходит через несколько минут…

— Я успею. Но, если я опоздаю на него, счастливых выходных. — И добавила, от чистого сердца. — Благодарю за помощь! — Потом повернулась быстро пошла против потока одетых в серое уборщиков, пока Эстер и ее озабоченные призывы не остались далеко позади. Теперь, надеюсь, она не будет искать меня на переполненном корабле или после того, как он пришвартуется, по меньшей мере не слишком усердно.Она посадила

семечко раньше, сказав, что дочка должна забрать ее в рабочей одежде — из-за визита к врачу . И если Селларс, считавший код моего значка, сделает то, что пообещал, то все будет выглядеть так, как будто я приехала на корабле и уехала на нем. Если повезет, у меня есть время до вечера понедельника — и что это мне даст?

Два с половиной дня, чтобы найти сердце зверя. Очень много. И очень мало.

Большая комната, в которой она оставила рюкзак, была совершенно пуста, за исключением одного единственного мужчины-уборщика со шваброй и ведром, мывшего пол. Она кивнула ему, взяла рюкзак и отправилась обратно на пристань, но по дороге свернула в одну из лестничных клеток и снова поднялась на Уровень Б. Она знала, что мистер Селларс и майор Соренсен проделали какой-то трюк с камерами слежения, но знала и то, что не сможет сделать абсолютно ничего, если наткнется на компанию сотрудников из плоти и крови, поэтому она быстро и осторожно шла к намеченной цели, маленькому шкафу в одном из рабочих коридоров. Убедившись, что сможет открыть его изнутри, она захлопнула за собой дверь и рухнула на пол, в полной темноте. Сердце билось как сумасшедшее и она вся дрожала.

Слегка придя в себя, она произнесла кодовое слово и в ухе немедленно появился голос Рэмси, настолько успокаивающе знакомый, что она удивилась сама себе.

— Ольга? Как дела?

— Достаточно хорошо, особенно если человек, опекающий меня, не будет слишком усердно искать меня на корабле. Но эта бедная женщина едва не валится с ног от усталости. Очень тяжелая работа. Все мои суставы болят, а кожа на руках треснула. И это после одного дня!

— Обещаю, что в этом году дам моей уборщице огромную премию, — сказал Рэмси, но не смог выдержать шутливый тон до конца. Он слишком серьезен, подумала Ольга. Даже если мир действительно катится в тартарары, он слишком серьезен.

— Вы должны были родиться евреем, — сказала она, — как я. Тогда бы вы узнали, как справляться с такими делами.

Оглушающая пауза. — Я не понял, что вы хотели сказать, Ольга. Вы меня полностью сбили с толку. Но я рад, что вы в безопасности. И горжусь вами. Селларс хочет поговорить.

— Здравствуйте, Ольга, — сказал старик. — Я полностью присоединяюсь к чувствам мистера Рэмси. У нас не слишком много времени, и я собираюсь вам дать так много, как только смогу. Но ничего не записывайте, на случай, если вас схватят.

— Не беспокойтесь, — сказала она, устраиваясь поудобнее в темноте и молча разговаривая с людьми, которые могли находиться на другой планете. — Сейчас у меня нет сил даже поднять карандаш.

— Надеюсь у вас все-таки осталось немного сил и вы можете взять кое-что из вашего рюкзака.

— Пакет?

— Да.

Она рылась в рюкзаке, пока не нашла фонарик и, с его помощью, пакет с военным рационом Рэмси — или, скорее Соренсена, как она предполагала — в котором была еда на несколько дней и который занимал намного меньше места, чем обычный ящик с обедом. Была там и бутылка воды, что казалось излишним в здании, в котором были тысячи питьевых фонтанчиков. На дне пакета она нашла тщательно упакованный ящичек с меткой "стероиды", на котором рукой самой Ольги было написано "две после каждой еды".