Море серебрянного света

Уильямс Тэд

Тем не менее в рассказе Авы было кое-что такое, от чего так легко не отмахнешься. Это не означало, что ее слова правда — все это могло быть истерической фантазией мисс Кинли, которую та навязала доверчивой и беззащитной Аве — но это могло означать, что девушка не полностью сумасшедшая. И, в любом случае, она точно была жертвой.

— Давай поговорим о кое-чем другом, — сказал он, заметив, что она придвинулась еще ближе, так ее бедро, прикрытое гофрированной нижней юбкой, уперлось в его. — Почему ты думаешь, что твой отец хочет убить меня?

— О! — Ее глаза

расширились, как если бы она совершенно забыла об опасности, из-за которой полчаса назад плакала навзрыд. — О, Пол, я не вынесу, если потеряю тебя, я так испугана!

— Просто расскажи мне все.

— Мой друг сказал мне. Ну, ты знаешь, мой друг.

Пол скривился. — Да, знаю. Твой призрак. Что в точности он рассказал тебе?

— Ну, он не совсем рассказал — он показал. Точно так же, как он показывает мне тебя, когда ты находишься в своей комнате. — Она нахмурилась — очень красиво, как в старых книгах. Неужели воспитание по старинке автоматически порождает людей, похожих на иллюстрации к старым книгам? — Пол, что такое Грааль?

— Грааль? — Вот уж вопрос, которого он не ожидал. — Гм… Грааль… мифический объект. — Несмотря на университетский курс по литературе и дюжину лекций о прерафаэлитах, нельзя сказать, что он хорошо все помнил. — Святой Грааль. Мне кажется, что это чаша, из которой пил Иисус во время Последней Вечери. Вроде так. В средние века легенды о Граале соединись с циклом о Короле Артуре. — Я говорю как филистер-американец, над которым мы с друзьями всегда насмехались, подумал он. — Мне кажется, что есть и другие значения, например котел из ирландского фольклора, но не помню точно. А что?

— Отец говорил о нем с этими двумя жестокими людьми, которые на него работают, Финни и Маддом.

Пол покачал головой. — Ава, ты опять меня запутала.

— Мой друг — он показал мне этот разговор в зеркале. Или, скорее, он показал мне в зеркале Финни и Мадда, они говорили с отцом, который был в зеркале, большом, как стена. Он пришел к ним через зеркало, как и ко мне.

Финни и Мадд говорят со своим боссом через настенный экран, подумал Пол. Получается, что призрак Авы может не только шпионить за ней и Полом, но и шпионить за шпионами. — И?

— Отец сказал, что ему опять не удалось достичь Грааля. И еще он сказал, что пришло время для тебя — он назвал тебя "персонаж Джонас" — исчезнуть.

Пол отчаянно путался найти нить смысла в этом большом перепутанном ковре бессмысленности и глупости. — Ава, термин " Грааль" иногда используют, имея в виду что-нибудь важное — например проект или цель. Я не знаю, что делать, если меня захотят застрелить, и точно не понимаю, почему твой отец должен интересоваться такой мелкой сошкой, как я. — Он улыбнулся, показывая, что смирился с собственной незначительностью, но она по-прежнему озабоченно глядела на него.

— Он не говорил о том, чтобы уволить тебя, Пол, — жестко сказала она, как будто она стала учителем, а он — проказливым учеником. — Никелированный — Финни — сказал, что они готовы и

ждут только слова от отца, а Мадд сказал: "Никто и не вспомнит о нем, в любом случае. У него есть только старая мать, которая долго не протянет. Она не в том состоянии, чтобы поднять шум." Я сама слышала это.

Что-то холодное и пугающее, как холодная мокрая рука, схватило его изнутри. Пола охватила паника, голова закружилось. Никто не говорит таким образом, когда хотят кого-нибудь просто уволить, никто. Звучит, как криминальная драма. Должно быть более простое объяснение. Определенно.

— Она уже умерла, — вслух сказал он. — Моя мама. Вчера.

— Пол, мне очень жаль. Тебе наверняка очень больно. — Глаза Авы опустились, показав огромные черные ресницы. — А я никогда не знала свою мать. Она умерла, когда я родилась.

Он внимательно посмотрел на нее. Краска возбуждения запятнала бледную кожу над высоким воротником. — Ты не… ты ничего не выдумала, Ава? Пожалуйста, скажи мне. Я не рассержусь, но я должен знать.

Она рассердилась, резко и заметно, как ребенок. — Выдумала?.. Но, Пол, я никогда не врала тебе, я… я люблю тебя.

— Ава, ты не можешь, я уже говорил тебе.

— Не могу? — Ее смех резко и мучительно царапнул слух. — "Любовь не сдержат каменные стены" — так, кажется сказал твой Шекспир. Я помню это из " Ромео и Джульетты".

Вот почему я бы никогда не преподавал эту пьесу одиноким впечатлительным девушкам,подумал он. Ох, я бы много чего сказал ее предыдущей учительнице. — Ава, я должен подумать. Слишком… слишком много информации. — Что я несу, просто смех. — Мне нужно время, чтобы привести мысли в порядок.

— И тебе совсем нет до меня дела Пол? Совсем-совсем?

— Конечно я переживаю за тебя, Ава. Но ты говоришь о дьявольски сложных и опасных делах. — Она покраснела и закрыла ладошкой рот. Полу стало стыдно. По ее стандартам он выразился слишком сильно. — Ава, я даже не знаю, что и думать обо всем том, что ты мне рассказала.

Она положила руку на его, холодные сухие пальцы прижались к его коже. — Ты думаешь… ты думаешь, что я могу ошибаться, да? Или, еще хуже, ты думаешь, что я… какое слово? Истеричка? Безумная?

— Я думаю, что ты хороший и честный человек, Ава, — только и сумел сказать он. Он сжал ее руку, мягко убрал со своей, встал и тут его осенило. — Твой друг… он может поговорить со мной?

— Не знаю. — За тонким фасадом ее спокойствия скрывалось глубокое разочарование. Пол Джонас обрадовался, что не может видеть ее насквозь. — Я спрошу его.

Его разбудил мерцающий свет.

После длинного бесконечного вечера он наконец сумел заснуть, хотя ему мешало — или помогало — больше вина, чем обычно. Первая несвязная мысль — оконные шторы сломались, и мечутся как сумасшедшие вверх и вниз, сигналя ему, что пришел рассвет. Только немного придя в себя и сев на кровати, он сообразил, что это вспыхивает и гаснет стенной экран.