Море серебряного света
Шрифт:
— Его искал Жонглер. — Уэллс, казалось, решил, что это информация спасет его; он встал на ноги и смело посмотрел на Дреда. — Старик перевернул всю сеть сверху донизу, пытаясь найти его, но мы так и не узнали почему — мы даже не знали его имени. В мозгу этого Джонаса гипнотический блок, он почти ничего не помнит, вот я подумал, что маленький сеанс с одним из моих жрецов, херибом, поможет ему вспомнить…
— Заткнись! — проревел Дред. — Мне нет дела до твоего Джонаса. Кто там был? Что за пленники? Куда сбежали.
Уэллс, мигнув, отшатнулся назад.
— Я говорил
— Что?! Ты… у тебя в руках была Мартина?.. — Дред едва мог говорить, его руки тряслись. — Ты держал в руках Мартину Дерубен и ее друзей, и не сказал мне?
Уэллс отступил на шаг назад. Он постарался стать выше.
— Я обязательно сказал бы тебе. Не сомневайся! Но я решил, сначала, кое-что узнать и сам принял решение. Я управляю одной из самых больших компаний в мире — и теперь я еще бог, тоже!
— Куда они ушли?
Уэллс, с выпученными глазами, огорченно покачал головой.
— Хорошо. Я узнаю сам. — Он схватил Уэллса и подтащил его ближе, так, что теперь мог схватить челюстями безволосую голову Пта и разгрызть ее, как орех. — Вы, проклятые янки, думаете, что знаете все. Вот тебе немного того, что ты не знаешь, приятель. Быть может ты и бог… но здесь я всемогущий бог.
Его жертва забилась от ужаса, но только на мгновение. Рука Дреда ударила, быстрая, как укус кобры, и погрузилась в разинутый рот Роберта Уэллса, потом пальцы согнулись, ударили вверх и прошли через череп, как если бы это была яичная скорлупа. Обездвижив меньшего бога, он схватил желтые губы, у стал растягивать их как можно шире, как маску из латекса, до тех пор, пока лицо не исчезло. Потом, одним ужасным быстрым движением своей длинной руки, он выдернул скелет из тела и бросил его на пол. Кукла из костей и сухожилий извивалась на полу как рыба на суше, рядом с пустыми резиновыми складками собственной плоти. Глаза, заключенные в глазницах голого черепа, дико вращались, хотя разум в них уже начал гаснуть.
— Так ты бог, а? — Дред плюнул на скользкие блестящие кости. — Тогда вылечи это.
Настроение слегка улучшилось, и Анубис отправился на поиски пленников.
Теперь он мог думать. Густой туман, который омрачал и спутывал все мысли, начал рассеиваться, как бы высыхая под жарким египетским солнцем, но тут Пол обнаружил, что ему не просто неинтересно думать, нет, ему активно не хочется это делать. Он испытывал стыд и ужас при одном воспоминании о собственной беспомощности.
Проснувшись, он перетащился в тень навеса, стоявшего на позолоченной палубе барки. Похоже, они вышли из канала и плыли по самому Нилу: по берегам широкой коричневой реки тянулись километры пустого песка. Далекие вздыбленные горы, охряно-серые и плохо видимые, только подчеркивали плоскую безликость пустыни.
Хотел он того или нет, но в голове уже трепыхались лоскуты воспоминаний — Ава, чирикание птиц, торжествующее, почти человеческое лицо Мадда, заставшего их в объятиях
«Я целовал ее. Любил ли я ее? Почему я этого не чувствую? Если вы любили кого-нибудь, вы не можете это забыть, да?»
«Слишком темно, слишком тяжело на душе». Он не хотел узнать, что было дальше — безусловно кто-то из них предал другого. Ничто иное не могло объяснить отвращение от одной мысли о новых воспоминаниях.
Нанди Парадиваш опустился на палубу рядом с ним, отвлекая его от мрачных мыслей, и уже за это Пол был ему благодарен.
— Я вижу, что ты проснулся. — Он говорил намного медленнее, чем тогда, когда они впервые встретились. И вообще потерял всю свою живость и непоседливость, которую Пол помнил по Ксанаду — стал сухим и жестким, как бы окаменел. — Я рад видеть тебя опять, Пол Джонас.
— И я тоже рад тебя видеть. У меня еще не было возможности поблагодарить тебя — ты спас мне жизнь.
— А, от людей Хана? — На лице Нанди появился призрак улыбки. — На самом деле они ловили меня, но я убежал. Эта жизнь, она похожа на детскую игру с приключениями, верно? И все-таки она очень опасна, как для тела, так и для души.
— «Ничто вокруг тебя не настоящее, но все, что ты видишь, может тебя ранить или убить», — процитировал Пол. — Вот сообщение, которое я получил — мне кажется, я говорил тебе о нем. И ты действительно спас меня. Ты объяснил мне, что происходит. Без тебя, боюсь, я бы сошел с ума.
Нанди медленно и осторожно сложил свои обожженные ноги ноги в позу лотоса. — Грубые шрамы на них перенесли Пола обратно, к своим собственным последним часам в храме, и на мгновение в нем все заболело.
Нанди, похоже, ничего не заметил: он не отрывал взгляда от пустого берега реки.
— Бог защитит нас от злых людей. Они увидят, как все их труды пойдут прахом. — Он повернулся к Полу. — И их труды действительно пошли прахом, верно? Я говорю о том, что случилось на церемонии бессмертия Братства Грааля.
— Да. Но почему-то я не чувствую себя так, как будто мы победили.
Какое-то время они молча сидели, пока Пол внезапно не сказал.
— Знаешь, ты был прав. О Пэнках.
Нанди нахмурился.
— Кто это?
— Английская пара. Мужчина и женщина, которые были со мной, когда мы встретились в первый раз. — Он рассказал о странных событиях в катакомбах под Венецией в то мгновение, когда Близнецы и Пэнки встретились лицом к лицу, как будто в зеркало глядели, и как Сефтон Пэнки и Ундина Пэнки повернулись и исчезли. — Но это все еще не объясняет их, — добавил он.
— Возможно более ранняя версия, — предположил Нанди. — Кто-то выпустил новый, улучшенный продукт и позабыл уничтожить первоначальную версию.
— Возможно, но были и другие, — сказал Пол, вспомнив мир Кунохары. — Я встречал их в виде пары насекомых, и им тоже не было дела до меня. Они тосковали по кому-то, кого называли Маленькой Королевой. — Воспоминание укололо его. — И Пэнки тоже искали их вымышленную дочь.
— Тогда две копии оригиналов, — сказал Нанди, — с которыми, как мне рассказала Мартина, ты встречался.