Море соблазна

Дорсей Кристина

Дивон откинул со лба непокорную прядь и помрачнел.

– Ройял-Оук я навещу и так. Но один. Один, слышите! А мисс Уэнтворт я могу проводить лишь до станции, дабы посадить в поезд и отправить в Ричмонд или еще дальше на Север. – Он обернулся, чтобы проверить впечатление от последних слов, но Рыженькой в комнате уже не было.

Фелисити припустила по мощенной кирпичом улице, не забывая все же время от времени оглядываться назад.

Погони не было.

– Слава тебе, Господи! – прошептала она, сворачивая за угол Брод-стрит. Она не

нуждается теперь в ничьей помощи и, что значительно важнее, не желает ее.

Разумеется, было бы замечательно спихнуть все дорожные хлопоты на кого-нибудь другого – но только не на Дивона Блэкстоуна. А, кроме того, поскольку Магнолия-Хилл занята северянами, ей и вообще беспокоиться не о чем.

Чарлстон-отель был полон народа, хотя и не в такой степени, как в прошлый приезд сюда Фелисити. Сняв номер без всяких проблем, девушка, наконец, смогла спокойно отдохнуть, и сон ее беспокоили лишь насмешливая улыбка да сладкие поцелуи, от которых она, в конце концов, и проснулась. Увидев, что солнце еще не поднялось, она взбила подушку и с превеликим удовольствием представила себе красивое лицо Дивона Блэкстоуна, но с еще большим – его переломанные ребра.

На рассвете Фелисити встала, облачилась в зеленое уродливое платье и быстро докончила остальной нехитрый туалет. Затем на всякий случай все-таки проверила содержимое саквояжа, дабы удостовериться, что золотые монеты никуда не исчезли, натянула на пальчики почти детские перчатки, завязала потуже атласные ленты чепчика и спустилась в гостиничный вестибюль.

Заказать повозку также оказалось делом нетрудным. Дав мальчику-конюшему несколько лишних монеток, чтобы он задал лошадям овса получше, и, купив на рыночной площади у негритянки с приятной улыбкой фруктов и хлеба, Фелисити, переполненная самодовольством, отправилась к югу от Чарлстона.

Дивону был знаком каждый поворот и выбоина той дороги, что, следуя за извилистой речкой, тянулась на юг. Всю свою жизнь, начиная с туманного младенческого возраста, он катался по ней то на север – к Чарлстону, то на юг – к Ройял-Оук, и потому его совсем не раздражала монотонность обсаженной соснами дороги, сами сосны, покрытые вековыми мхами, и кружащие над головой краснохвостые ястребы. Спокойно смотрел он на этот пейзаж и сейчас, хотя мирная картина и радость путешествия могли быть в любой миг нарушены жестоким вмешательством врага.

Проклятыми янки, захватившими его родную землю. Дивон отпустил поводья своей вороной кобылки, отличавшейся скорее добросердечием, чем норовом, и соскользнул с седла. Конюшни Ройял-Оука были ей хорошо известны, так как только отчаянное вмешательство Дивона спасло кобылку от реквизиции в пользу местной милиции федератов. Сорвав с головы фетровую шляпу и тыльной стороной ладони вытерев заливавший глаза пот, капитан пустил лошадь по берегу медленно текущей речки.

Карманные часы – наследство знаменитого прадедушки Джейреда – показывали самое начало двенадцатого. Значит, он выехал из Чарлстона всего лишь два часа назад, предварительно проследив, как мисс Фелисити Уэнтворт наняла повозку и отправилась прямым ходом на юг.

Еще утром он собирался

не вмешиваться в этот ее вояж никоим образом, а в Ройял-Оук заехать попозже, ибо ни одному слову золотоволосой красотки, разумеется, не верил ни на грош. Помочь ей и снова попасть в переделку, но теперь уже не с пьяными матросами, а с хорошо вооруженными янки – нет уж, увольте!

Но, увы! Бабка капитана Блэкстоуна, помимо острого язычка, отличалась еще и человеколюбием.

– Проклятая самаритянка! – ругнул Дивон ни в чем не повинную кобылу, снова берясь за поводья. Было жарко и Душно, «Бесстрашный» мог бы простоять на рейде в ожидании ремонта еще несколько долгих дней, и у Дивона было множество занятий, куда более интересных, чем таскаться черт-те где и черт-те за кем.

И все же вопрос, почему эта девица с таким упорством рвется в Магнолию-Хилл, не давал ему покоя; невозможность избавиться от этой запарки, вероятно, совсем его не касающейся, раздражала и утомляла Дивона. А, кроме того, и несколько беспокоила, ибо Магнолия-Хилл находилась как раз на границе с его родовым поместьем.

Верхом капитан Блэкстоун ездил с грацией, совершенно не подобающей морскому офицеру. Он сидел в седле, как влитой, чуть прищурив зеленые глаза, готовый в каждое мгновение предупредить надвигающуюся опасность.

Стук лошадиных копыт, раздавшийся за поворотом дороги, заставил Дивона прилечь на шею кобылы, ласково похлопывая ее, чтобы та не всхрапнула. Затем, бесшумно спрыгнув, он затаился в придорожных зарослях. Вскоре послышался женский голос, задыхавшийся от гнева.

Мисс Фелисити Уэнтворт рвала и метала, проклятия ее изливались на лошадь, колесо, какого-то господина по имени Иебедия и на судьбу вообще. Покачав головой, Дивон приподнял ветку и внимательно посмотрел в образовавшийся просвет. Девушка с разметавшимися волосами нервно шагала взад и вперед по дороге, на которой валялись отлетевшее колесо и упавшая на бок повозка.

Дивон вышел из своего укрытия, так и не сумев убрать с лица усмешку.

– Какие-то проблемы, а?

Путешественница обернулась и застыла с прижатой к груди рукой и открытым ртом.

– Ради всего святого, что вы здесь делаете?! – от неожиданности и страха лицо ее даже покрылось капельками пота. – Вы… Неужели вы преследуете меня?

– Разумеется. Но это не моя идея. Вероятно, бабушка думала…

– Меня не интересует, что думала ваша бабушка. Я сама просила вас о помощи и получила отказ! – Вызывающе положив руки на бедра, Фелисити мечтала только о том, как бы стереть с этого загорелого лица оскорбительно-наглую улыбку. – Поэтому я решила, что смогу справиться с этим делом и сама!

– Оно и видно.

Дивон перевел взгляд на сломанную повозку, затем снова на девушку; щеки ее горели, и она с неохотой проговорила:

– Временная неудача. Я собиралась… – Тут Фелисити запнулась, ибо и сама не знала, что именно она собиралась, но не успела она что-нибудь придумать, как Дивон бросился к ней и крепко сжал ее талию. – Да что вы…

– Тс-с! – Капитан повернул ее лицом к югу так, что его рука оказалась у нее под грудью. – Слышите?