Море Троллей
Шрифт:
— Моя дочь на Небесах, — промолвила женщина с потухшим взглядом.
— Ну, я бы не поручился, — возразил монах. — Даже малые дети не чужды злу.
— Я знаю, что она на Небесах, — яростно выпалила женщина.
— Я тебе верю, — отозвался Джек. — Я так думаю, всё зависит от того, намеренно человек причиняет зло или нет. Моя сестренка Люси способна порою с ума свести, но зла в ней нет — вот ни на столечко.
— Человек рождается нечистым, — глухо отозвался монах. Джек спорить не стал. Примерно то же самое он по сто раз на дню слышал от отца.
Воины
Вот и отряд Олафа Однобрового встал лагерем чуть в стороне. Никто не пытался шутливо ткнуть берсерков в спину, не сыпал им в волосы песка. Никто их не освистывал. Похоже, воины Олафа считали подобные забавы ниже своего достоинства.
За исключением Торгиля. Мимо лагеря пробежал какой-то коротко стриженный парнишка и швырнул в Торгиля камешком. Торгиль с воинственным воплем вскочил на ноги и бросился в погоню. Они обежали несколько кругов, пока наконец Торгиль не настиг своего обидчика.
— Hcettu! — крикнул коротко стриженный мальчишка.
— Aldreil Nei! — заорал Торгиль.
Остальные заплясали вокруг, распевая:
Dreptu harm! Dreptu harm!
— Они говорят: «Убей его! Убей!», — вполголоса перевел монах.
— Ты знаешь их язык? — удивился Джек. Торгиль явно побеждал — куда было тощему мальчишке тягаться с разъяренным берсерком!
— О, да. Мне доводилось проповедовать этим… скотам.
Коротко стриженный парнишка попытался удрать, но Торгиль схватил его за волосы и, повалив на землю, продолжил молотить, пинать и лупить куда придется: зрелище было отвратительное. Теперь уже и наблюдатели кричали:
— Nog! Hcettu!
— Они говорят: «Хватит! Остановись!» Да только разве её удержишь? — покачал головой монах.
— Её? — Джек разом отвлекся от драки, что принимала всё более угрожающий оборот: Торгиль, оттянув голову противника назад, норовила сломать ему шею.
— Увы, да. Это девочка.
— Nog, — прорычал Олаф Однобровый, словно котенка выдергивая Торгиль из драки. Коротко стриженный парнишка на четвереньках убежал прочь. Толпа рассеялась.
— Не верю своим глазам, — пробормотал монах. — Разнимать противников у Олафа не в обычае: его люди дерутся до победного конца. — Великан между тем, тяжело ступая, вернулся на свое место с Торгиль под мышкой.
— Да какая ж это девочка?! — недоумевал Джек. Правда, в его родной деревне было несколько девчонок с дурным характером, но ни одна из них не ввязалась бы в драку настолько яростную. К слову сказать, ни один мальчишка — тоже.
— Она — воительница, — пояснил монах. — Чертовка та еще: вот уж кому суждено быть поджаренной на адском огне. Ишь, всё выпендривается перед Олафом, лезет
Расположились они квадратом, словно даже во сне поддерживая боевой порядок. В середине устроилась Торгиль. Рядом с ней, на одеяле — Люси. Девочке дали самую настоящую подушку под голову, а сверху укрыли богато вышитым покрывалом — чего доброго, украденным с церковного алтаря.
— А что такое «brjdstabarn»? — полюбопытствовал Джек.
— Что за странный вопрос, — усмехнулся монах.
— Так Олаф назвал Торгиль.
— А-а-а — Монах понимающе кивнул — Это означает «сосунок». Это он нарочно, чтобы разозлить девчонку. Скандинавов хлебом не корми, дай позлить друг друга…
— А что такое… Джек замялся, пытаясь вспомнить незнакомое слово. — Что такое «kettlingalcldr»?
— Монах горько рассмеялся.
— Это означает «царапина котенка». Так эти люди называют удар, от которого дух вон. Насколько я понимаю, ты такой на себе испытал.
— Ага, — кивнул Джек.
— Ну, вижу, тебе от него особо хуже не сделалось. Ты уж поверь мне — на что похожа царапина кошки покрупнее, выяснять на своей шкуре совсем как не стоит…
С этими словами монах погрузился в свои мысли и замолк. Джек же глядел на мерцающее пламя костров, на разлегшихся в беспорядке воинов и на аккуратный квадрат, в котором расположились Олаф и его люди.
Стеречь пленников выставили трех часовых: этих к хмельного меду не подпускали. Как тут сбежишь?! Кроме того, размышлял про себя Джек, вытянувшись на холодной, влажной земле, разве он может бросить Люси? А вытащить сестренку из самой середины зловещего квадрата ему не по силам.
Скандинавы простояли лагерем на берегу несколько дней. Корабли уплывали — и снова возвращались с добычей. Наконец воины собрали столько, сколько могли увезти, и все скопом двинулись в путь.
Было ужас до чего неудобно. Джека и прочих пленников погрузили на корабль, точно связанных кур. Они лежали лицом вверх и видели разве что небо над головами, да чувствовали, как под ними хлюпает холодная вода. Днище непрерывно протекало. Пленников освобождали «посменно» — вычерпывать воду. Когда настал черед Джека, он с ужасом увидел, что волны того и гляди захлестнут кораблик. Ладья была так тяжело нагружена, что прибавь лишнюю штуку ткани — и все камнем пойдут на дно.
«Так значит, это девчонка», — размышлял Джек, приглядываясь к Торгиль. Только теперь он понял, что весло ее — на самом деле никакое не весло, а руль для управления судном. Грести настоящим веслом ей было бы не под силу. Джек попытался представить Торгиль в платье — и не смог. Уж слишком она была дикая и необузданная, слишком жестокая… Когда воины начинали перебрасываться оскорблениями, злобностью Торгиль превосходила всех остальных.