Море Троллей
Шрифт:
Так что Фонн засеменила через лед к прочим тролльшам. Сперва все они веером рассыпались по озеру, затем приблизились к увальням: те из кожи вон лезли, стараясь произвести впечатление. Одна за другой девы выбирали себе кавалера, хлопая того по плечу увесистой ручищей. Пары вышли на лед.
Топ! Хлоп! И-и-и — скользим, скользим, скользим! Топ! Хлоп! И-и-и — скользим, скользим, скользим! Тролльи девы вели своих партнеров через озеро, а Форат и прочие выводили жалобный, стонущий аккомпанемент.
— Воистину,
— Вот уж не думал не гадал, что его тут так любят, — сказал Джек.
— Хейди, Дотти и Лотти — тоже, — отозвалась Торгиль, улыбаясь краешком губ.
Ближе к концу празднества Джек пробрался к столу королевы и, учтиво поклонившись, спросил:
— А норны придут завтра?
— Возможно. Норны придут, когда сами того захотят, — отозвалась королева.
— А не могла бы ты… ну, так сказать… немножко поторопить их? — День, когда Люси должны принести в жертву, неотступно маячил у Джека перед глазами.
— Торопить норн не смеет никто.
— Но если бы они знали, как это важно…
— Послушай, детеныш, — добродушно отозваласш Гламдис, — ежели норны намерены даровать тебе успехи то придут они днем раньше или днем позже — это совершенно неважно. Всё произойдет так, как суждено.
— Но не могу же я просто сидеть сложа руки и ждать! — Джек вовсе не собирался грубить — тем более, тролльей королеве девяти футов ростом! — но мальчик себя не помнил от тревоги.
— Боюсь, придется. Заодно Фонн покажет тебе дворец…
— И вовсе ей незачем со мной няньчиться, — буркнул Джек.
— Я, например, твердо знаю одно, — как ни в чём не бывало продолжала Горная Королева, — гнать от себя радость, пока она длится, и вместо того скорбеть о своей судьбе — есть великий грех.
— Вот и Руна мне так говорил, — воскликнул Джек.
Гламдис улыбнулась, сверкнув изящными кличками.
— Это он у меня научился. А теперь беги-ка себе, двуногий олененок. Насладись жизнью сполна — прежде чем начнется шахматная партия. — И королева, отвернувшись, вновь впилась зубами в лосиную ногу — третью. по счету, предположил Джек, глядя на груду костей у нее под ногами
Весь следующий день Джек разгуливал по обширному дворцу королевы Гламдис. Он побывал на кухне, в оружейной, в гареме и в теплице. Теплица — гордость Фонн! — была сооружена из пластин прозрачного льда Лучи яростного горного солнца пронизывали ее насквозь, и тепло задерживалось, точно в ловушке. Изнутри стены были скользкими и влажными: вода струйками стекала в почву, но с внешней стороны лед не таял Специальной приставленный к этому делу увалень то и дело окатывал теплицу водой, чтобы стены не истончались.
Джек в жизни не видывал виноградных лоз — разве что нарисованными на стенах
— Олаф говорил, что в его саду таких не вырастить, — объясняла Фонн. — У него-то теплиц нет. Драконий Язык научил меня, как ее построить — в возмещение за то, что растопил дыру в дворцовой стене.
— А зачем он это сделал? — полюбопытствовал Джек.
— О, там вышло небольшое препирательство из-за Фроти. Фрит тогда еще жила с нами, а Фроти приходилась ей родной сестрой. Вот это была скандалистка так скандалистка, скажу я вам! Из-за нее кровь ручьями лилась в чертоге Хродгара, а Драконий Язык был отчасти повинен в ее смерти. Впрочем, если бы не он, нашелся бы еще кто-нибудь… — Похоже, гибель сводной сестры Фонн особо не огорчала.
— Вижу, Олаф был здесь частым гостем, — тактично предположил Джек. Ему не хотелось навязываться, но отношения между могучим скандинавом и Горной Королевой вызывали в нём летучее любопытство.
— О, мама в него по уши влюбилась, — ничуть не смущаясь, кивнула Фонн. — Вообще-то она почти никогда на людей не заглядывалась, а поведение Фрит с Фроти еще больше укрепило ее в мысли, что брать человека в мужья неразумно. Но Олаф… — Глаза тролльши затуманились. — Олаф был такой громадный, такой красивый!
Джек вспомнил, что примерно то же самое слышал из уст Хейди.
— Но, конечно, жить ему здесь не хотелось. У него же была семья в Срединном мире. Он приезжал раз в два года, и с подарками. Мне подарил саженцы, а Форат — флейту и вырезанного из дерева кита. Он всегда знал, чем нас порадовать.
— А Фрит он чего-нибудь дарил?
Фонн рассмеялась своим лающим смехом:
— Ни один смертный в здравом рассудке к Фрит и близко не подойдет.
— А ты знаешь, что она облысела?
Нет, этого Фонн не знала. Когда же Джек рассказал ей о прискорбных событиях, вынудивших его отправиться в Ётунхейм, Фонн захохотала так, что у нее по щекам потекли слезы.
— Ох! Ох, сил моих нет! Жаль, я этого не видела! Фрит же на своих волосах просто помешана. Она покоя не давала маме, пока не заполучила эти свои золотые локоны!
— Так это королева подарила ей волосы?
— Ну да — с помощью магии. Фрит, конечно, оборотень, но когда она приняла человеческий облик, шевелюра у нее осталась в точности как моя. Мама подарила ей волосы, как у людей — так ей, помимо всего прочего, было проще сохранять новое обличье. Утратив драгоценный дар, Фрит вновь оказалась между мирами — ни там и не тут. Она очень разозлилась?
— Не то слово как, — вздохнул Джек — Скандинавы прям на стены полезли.
— Ой, вот здорово! Фрит и здесь скандалами славилась!