Море Троллей
Шрифт:
Джек проснулся на рассвете и увидел, что Руна по-прежнему стоит на носу, рядом с головой морского змея. На воде играл серебряный отсвет. Мальчик поднялся на ноги и, стараясь ни на кого не наступить, пробрался между спящими.
— Через пару дней завоняет так, что свету белого не взвидим, — сказал Руна, проводя пальцами по зеленой чешуе. — Но Эрик Красавчик ни за какие сокровища с трофеем не расстанется. Он так гордился, что уложил зверюгу! Змей плавал за нами как привязанный с того самого дня,
— Понимаю, — отозвался Джек, отметив про себя, что одна только голова весила в два раза больше Эрика Красавчика.
— А вчера змей набросился на нас, попытался обвиться вокруг корабля и утащить его под воду. Здорово просчитался, одним словом..
— Руна, — перебил его Джек. — Да?
— Мы отыскали источник Мимира.
— Какая небывалая удача! Я так надеялся, что вам повезло, но мы всё время беседовали об Олафе, и мне не хотелось переводить разговор на другое — В голосе старого скальда звучала горечь.
— Мне не хочется говорить об этом с… остальными. Пока что не хочется. Сдается мне, оно ни к чему.
— Я их заткну, — пообещал Руна. — Скажу им, что нечего совать нос в дела магические. Так ты испил из источника?
— Да. И Торгиль тоже…
— Как, и она?! То-то я смотрю, девчонка сама на себя не похожа. Ни разу не попыталась кого-нибудь задеть или обидеть. А расскажи, каков этот напиток на вкус? — Голос старика звенел невыносимой мукой.
— Вот ты и расскажешь, — сказал Джек, протягивая ему склянку с изображением мака.
— Ох-х-х-х, — Руна глубоко вздохнул.
— Да всё в порядке. Я сказал норнам, что ты пожертвовал голос ради защиты друзей и отдал мне свою лучшую песнь. Это их вроде бы устроило.
— Так ты и норн видел?! Что за диво!
— Мне они не особо понравились, — признался Джек.
— Тише! Не след оскорблять силы, управляющие нашей жизнью. Так мне правда можно это выпить?
Джек кивнул Руна откупорил склянку и сделал глоток. Глаза его вспыхнули. Старик выпрямился — таким статным Джек еще никогда его не видел.
— Ну, и как оно на вкус? — полюбопытствовал мальчик.
— Как солнце после долгой зимы. Как дождь после засухи. Как радость после скорби.
— Твой голод. — воскликнул Джек. Ибо старик больше не шептал — голос его зазвучал с новой силой. Нет, конечно, он не стал голосом юноши. Вдохновенным певцом своей молодости Руне уже не бывать — но голос его вновь обрел и глубину, и выразительность.
— Ну и чего вы расшумелись-то? — недовольно пробурчал Свен Мстительный. — Даже выспаться человеку не дают. Это ты опять во сне разговариваешь, Эрик Красавчик?
— НЕ, НЕ Я, — заверил его Эрик.
Поутру корабль подошел к выходу из фьорда Утесы по обе стороны кишели птицами; к скалам прилепились тысячи гнезд Вода серебрилась от трески и лосося.
Пара-тройка чаек попытались было приземлиться на голову морского змея, но Отважное
— До свидания, Ётунхейм, — проговорил Джек не без сожаления в голосе.
— И здравствуй, Срединный мир! — подхватил Руна.
Птицы с гомоном кружили над кораблем Торгиль скорчилась на дне, заткнув пальцами уши.
— Она понимает чаячью речь, — объяснил Джек.
Наконец корабль вышел в открытое море и понесся по переливчатым серо-зеленым волнам, держа курс на юг. Задул свежий ветер. Эрик Безрассудный и Эрик Красавчик подняли парус.
Джеку казалось, будто с плеч его свалилось некое тяжкое бремя, давившее на него с тех самых пор, как они вступили в пределы Ётунхейма.
— А ведь здешние края нам словно рады, — изумленно проговорил мальчик, глядя на мелькающий по левому борту берег.
— Наше место — здесь, — объяснил Руна. — А Ётунхейм нас ненавидел.
Джек обернулся и глянул туда, где много-много лет назад находился Утгард. Прапрапрабабушка Фонн некогда пришла оттуда пешком, прямо по льду. Но с каждым годом лето всё ближе подбирается к сердцу мира инеистых великанов.
— Я больше не понимаю чаек, — пожаловалась Торгиль. — Ну, то есть понимаю, но через слово.
— А ты разве не рада? Тебе же они, помнится, ужас как докучали, — напомнил Джек.
— Ну да., но всё равно было здорово.
— В Ётунхейме магия гораздо ближе к поверхности, — объяснил Руна — Я уверен, что своего дара ты не утратила. Просто теперь тебе придется поднапрячься.
Джек тоже чувствовал, что жизненная сила словно ушла на глубину. Она по-прежнему была здесь, с ним, однако вызвать ее было уже не так просто. Пожалуй, оно и к лучшему, решил мальчик, крепче сжимая в руке почерневший ясеневый посох. А то в Ётунхейме он всё время побаивался пускать его в ход. Слишком уж огонь яростен и непредсказуем…
А викинги всё плыли и плыли на юг, на ночлег разбивая лагерь на узком взморье. Джек и Торгиль рассказали воинам почти обо всех своих приключениях, умолчав лишь о норнах и об источнике Мимира. История о том, как Торгиль сразила молодого дракона, произвела на скандинавов глубочайшее впечатление — равно как и победа Джека над паучихой. Впрочем, викинги тоже сложа руки не сидели. В придачу к битве с морским змеем (голова его воняла так, что хоть святых выноси), им довелось сразиться с гигантской, презлющей щукой.
— Так и норовила меня сцапать всякий раз, как я за водой ходил, — вспоминал Свен Мстительный. — Пришлось наконец показать гадине, кто есть кто.
— ВКУСНЮЩАЯ ПОЛУЧИЛАСЬ С КЛЮКВОЙ, — пророкотал Эрик Красавчик.
Кроме того, пока воины промышляли пропитание на берегу, им пришлось схватиться с двумя здоровенными росомахами, а потом еще и с гигантской рысью. А однажды вечерком Эрик Безрассудный прилег вздремнуть под развесистым деревом, а проснувшись, обнаружил, что жирный слизень сожрал всю его рубаху, а вдобавок изглодал кожу на груди.