Море Троллей
Шрифт:
Люси захлебнулась рыданиями.
— Мара — это не шутка, — проговорил Олаф неожиданно мягко. — Ее оружие — оковы воли: в плену этих пут даже самый могучий воин выронит меч. Если она… если Мара отыскала Драконьего Языка, старик вряд ли спасся.
— Мара его отыскала, — кивнул Джек. И мысленно взмолился: «Пусть Люси и дальше плачет, ну пожалуйста. Только бы она не ляпнула чего-нибудь лишнего…» — Я был там. Я видел, как Бард упал.
Джек понурил голову, всячески давая понять, что нападение завершилось роковым исходом. Хотя
— Ну что ж, тогда все в порядке, — разом приободрился Олаф.
— Но этот раб — его ученик. Что мы скажем королеве? — не отступался Свен.
— Ничего не скажем, — ответил Олаф. — Мы исполнили ее поручение. И привели корабль, доверху нагруженный добычей. Зачем нам лишние неприятности?
— Думается мне, утаить правду — это трусость, — брякнула Торгиль.
— Сердить королеву неразумно, — осторожно подбирая слова, промолвил Олаф. — Этот юный скальд может нам пригодиться, и, к слову сказать, маленькая brj'ostabarn, предполагать, что я могу повести себя как трус, неразумно ничуть не менее.
В голосе великана отчетливо прозвучала угроза.
Торгиль побагровела — но язык все-таки прикусила. И задержала долгий, тяжелый взгляд на Джеке, словно размышляя про себя, что рассердить королеву очень даже стоило бы, лишь бы Джеку солоно пришлось.
— Поверь, прогневив королеву, ты тем самым понизишь свои шансы поступить к ней на службу, — заметил Олаф.
— С тобой не поспоришь! — нахмурилась Торгиль.
И она вернулась к рулю, а Олаф со Свеном вновь заняли свои места на носу корабля. Джек же, пробравшись между корзинами и мешками, отнес Люси в ее уголок.
Туман стелился над морем липкой белой пеленой. Куда ни посмотришь — не видно ни зги. Молочная сырость поглотила корабль и всех, кто был на нем: все равно как если бы их наглухо заперли в пещере. Стемнело, приближалось время заката, однако отличить восток от запада возможным не представлялось. Воины мыкались без дела. И почти не разговаривали промеж себя, словно их что-то тревожило.
— Кто такой Драконий Язык? — спросила Люси.
— Ты его не знаешь, — отозвался Джек.
Он показал малышке ворона, забившегося между мешками с зерном. Люси тут же захотелось поиграть с птицей, но Джек отвлек ее кусочком сушеной рыбы. Девочка послушно засунула ломтик в рот, но тут же выплюнула его на палубу.
— Хочу мамину еду, — закапризничала она.
— Родная моя, тебе нужно попытаться покушать. Это ненадолго, скоро мы вернемся на твердую землю.
— Мы никогда не вернемся на твердую землю, — простонала Люси. — Мы навсегда останемся здесь, в этом тумане, с этими вонючими чудищами. Навсегда, навсегда, навсегда!
Она спрятала исхудавшее личико на груди брата.
— Настоящие принцессы таких речей не ведут, — пожурил ее Джек. — Настоящая принцесса всегда знает, что это всего лишь приключение и в час нужды ей на помощь придет
«Боже ж ты мой, да я же разговариваю совсем как отец», — с ужасом подумал мальчик.
— Так пусть придет поскорее, — попросила Люси.
— Так она уже пришла! Этот ворон прилетел к нам с Островов блаженных. Его послали приглядывать за тобой.
— А он исполнит три моих желания? — спросила Люси, вытягивая из тюка с одеждой, награбленной викингами в деревне, теплый плащ.
Джек помог сестренке закутаться поплотнее.
— В свой срок обязательно исполнит, — заверил ее Джек. — А сейчас ворон очень устал. Ведь он проделал очень долгий путь.
— Хочу в теплую комнату, и чтобы огонь горел в очаге, и мягкую постельку хочу. И еще хочу к маме и… и… к п-папе.
Девочка снова расплакалась.
— Ты ведь помнишь, желания сразу не исполняются.
Запах рыбы, должно быть, проник в вороновы сны. Птица щелкнула клювом и размяла когти, глаз при этом не открывая.
— Ты глянь на его лапку, — шепнула Люси.
Джек поглядел и почувствовал, как волосы у него на голове встают дыбом. Быстро темнело, но далее в сумраке он отчетливо различил, что на левой лапке птицы не хватает одного когтя. Как будто лиса откусила… Он знал этого ворона! Это он остался на римской вилле, когда Бард лишился рассудка. Это он хитростью выманил у Джека поесть и внимательно выслушал Джековы горести.
Поговаривали, будто Бард получал вести от птиц, хотя Джеку он так и не показал, как это делается.
— Жаль, что я тебя не понимаю, — посетовал мальчик, погладив мокрые, обвисшие крылья. — Жаль, что я не знаю, зачем ты полетел за мной в открытое море. Но я тебе рад.
И ворон, словно услышав сквозь сон эти слова, распушил перья и поудобнее устроился между мешками.
Глава 15
ОТВАЖНОЕ СЕРДЦЕ
Спал Джек крепко. К тому времени он уже привык сворачиваться в клубочек в каком-нибудь укромном уголке, а волны покачивали корабль так плавно, что мальчик почти и не замечал, что движется. Проснулся он с первым светом.
Однако свет этот ясным отнюдь не был. Со всех сторон на лодку наползал туман, пропитывая сыростью все вокруг. С веревок капало. Одежда Джека насквозь пропиталась влагой, волосы липли к голове.
Мальчик выглянул за борт: море и небо слились в единую сине-серую массу, да такую густую, что в любом направлении он видел не дальше нескольких метров. Ощущение было такое, словно корабль парит в самой сердцевине гигантского облака.
Джек слышал, как просыпаются воины — потягиваются, покрякивают, рыгают и (в неподвижном воздухе разносился каждый звук) шумно мочатся за борт. А вот разговаривать они, вопреки обыкновению, не разговаривали. В иные дни викинги, едва продрав глаза, тут же принимались перекидываться привычными оскорблениями и грубыми шуточками.