Море Троллей
Шрифт:
— Погоди! — завопил Джек, бросаясь вдогонку. — Королева велела нам держаться от них подальше!
— Времени нет!
Девочка первой добежала до груды камней и, упав на колени, скорчилась за ними. Плащ ее тут же изменил цвет на кремовый. Джек бросился на землю рядом. Оба пытались отдышаться, прислушиваясь к пронзительным воплям драконицы, что зигзагами носилась над долиной.
— Она нас не видит. Я же говорила, что она нас не заметит, — шепнула Торгиль.
— Поскорей бы уж улетала. Больно тут неуютно, — пожаловался Джек.
— А ты прислонись
— Что такое?
— Камень мягкий на ощупь, — шепнула Торгиль.
— Джек пощупал соседний камень. И впрямь мягкий!
Драконьи вопли удалялись в направлении ледяной горы. Джек чуть приоткрыл плащ и выглянул наружу. Все камни были одного и того же размера, что само по себе странно, а запах от них шел такой резкий, что мальчика аж затошнило.
— Здесь пахнет… знаешь, чем?
Внезапно кремовый валун приподнялся на восьми гигантских лапах и принялся собирать разбросанные вокруг него камни в шелковую суму.
Глава 38
ПАУЧЬЯ МУЗЫКА
Джек отчаянно пытался дотянуться до посоха. Проделать это, не сбросив плаща, никак не удавалось. Паучиха, двигаясь быстрее молнии, проворно собирала яйца. Проделывала она это какими-то здоровенными штуковинами по обе стороны от клыков (уж как бы они там ни назывались).
Добравшись до Торгиль, паучиха озадаченно помешкала: форма «яйца» показалась ей несколько странной. Наконец она закинула две лапы куда-то за спину, вытянула длинную шелковую нить и принялась обматывать ею Торгиль, пока девочка не уподобилась всем прочим яйцам. После чего яростно бранящаяся Торгиль исчезла в мешке.
Удовлетворенная, паучиха потянулась к Джеку. Вот она осторожно пощупала его клыком, а в следующий миг мальчик почувствовал, что стремительно вращается — шелковая нить оплетала и его. Вот его приподняли в воздух и уложили на мягкое ложе из паучьих яиц.
Паучиха бросилась бежать. Джек ощущал каждый ее шаг: мешок с яйцами подпрыгивал и раскачивался. Мальчик задыхался: то небольшое количество воздуха, что проникало внутрь нитяного кокона, насквозь пропиталось резковато-сладким, тошнотворным запахом. Джек попытался вытащить из-за пояса нож. Ясеневый посох больно врезался ему в спину.
Паучиха бежала долго. Неожиданно она словно взмыла в воздух, а затем с резким стуком приземлилась. Теперь она двигалась гораздо медленнее, тщательно выбирая путь, пока наконец не остановилась и не положила мешок с яйцами на землю. Снаружи завывал ветер. Джек попробовал прорезать ножом дыру, но паучий шелк, на вид такой невесомо-тонкий, оказался прочнее кожи. Мальчик пилил и колол, колол и пилил, пока перед глазами его не поплыли огненные круги. Сердце его билось часто-пречасто, он взмок насквозь.
Сквозь шелковые нити просунулось острие клыка.
— Нет, чтобы хоть помочь немножко, — раздался недовольный голос Торгиль. — А то я тут тружусь в поте лица, а некоторые прохлаждаются.
— Ты просто чудо, — пробормотал Джек.
Это был вовсе не клык, а меч Торгиль!
Они находились в кроне гигантского дерева. Ветер трепал ветви, неся долгожданное освобождение от отвратительной паучьей вони. То, на чем дети стояли, колыхалось и раскачивалось на ветру, так что им приходилось цепляться за мешок, чтобы не упасть.
— Что это еще за штука такая? — удивилась Торгиль.
Джек прищурился. Все сооружение непрестанно двигалось и изменялось, но наконец ему удалось-таки рассмотреть общие очертания.
— Сдается мне, это гигантская паутина, — сообщил мальчик.
Поскольку паучий шелк повторял окраску всего, что было вокруг, часть нитей казалась прозрачной, как воздух, в то время как прочие были темно-зелеными или даже бурыми — под цвет деревьев. Паутина прилепилась к громадной сосне, что словно мачта, возвышалась над окружающими ее деревьями.
В одном направлении, насколько хватало глаз, тянулось казавшееся бесконечным зеленое море древесных крон, в другом обзор закрывали хитросплетения переливающейся всеми цветами радуги паутины. Тут и там, растопырив свои косматые лапы, притаились гигантские кремовые пауки. У некоторых сбоку висели мешки с яйцами, у других в сетях бугрились отвратительные комья — это в нитях запуталась добыча. Удачливые охотники с аппетитом обедали.
— И теперь что? — деловито осведомилась Торгиль.
Джек вынужден был отдать ей должное: там, где большинство людей завизжали бы и рухнули в обморок, воительница готовилась к битве.
Мальчик посмотрел вниз. Они находились так высоко, что земля терялась во мраке. Чтобы спуститься, придется пробираться сквозь паутину. Если она липкая, — а скорей всего, так оно и есть, — далеко они не уйдут.
— Может, стоит вскарабкаться повыше, — предложил он.
Они забрали из мешка провизию и мехи с водой. Взбираться было бы совсем не трудно, если бы не пронизывающий насквозь ветер, — но, как и следовало ожидать, ветер дул себе и дул. Высота Джека тоже не особо радовала. Продравшись сквозь ветви, дети добрались до удобной развилки у самой вершины и устроились там передохнуть и осмотреться.
Паучиха угнездилась в самой середке паутины. Джек различал ее громадное вспученное брюхо и прядильные органы. В их сторону она не глядела.
— Почему она нас не слопала? — полюбопытствовала Торгиль: чего-чего, а практичности воительнице было не занимать.
— Мы пахли как надо, — объяснил Джек. — Благодаря плащам мы походили на ее детенышей.
— Ну, и что у нас хорошего? — принялась рассуждать Торгиль. — Положение наше, насколько я могу судить, таково. Мы на такой верхотуре, что ежели свалимся, то костей не соберем. Но рано или поздно мы устанем здесь сидеть. Либо паучиха обнаружит нас и сожрет. А ежели мы просидим здесь достаточно долго, из яиц вылупятся паучата, штук этак сто, вскарабкаются сюда, и нас опять-таки сожрут…