Море вероятностей
Шрифт:
Лори улыбнулся, оборачиваясь к ней.
– Лори, - хрипло спросила сестра, - а почему они иногда обезболивают, а иногда нет?
– Не обезболивают?
В первые часы медики использовали золотые нити как шовный материал, но скоро поняли, что это слишком расточительно. Они легко поверили в их целительную силу: практичные люди, они верили своим глазам. Но они долго не могли допустить, что сила эта действительно столь велика. Лори наблюдал за ними, восхищаясь их профессионализмом. Раз за разом, с замирающими сердцами врачи экспериментировали и наконец нащупали оптимум. Теперь раны по возможности очищали, вкладывали в них частичку
– Обычно раненые не чувствуют боли, - сказала сестра Аксель. – Но есть двое из группы Кси. У них болевой шок.
– А это самострельщики, сестра, - объяснил Лори. – Дезертиров не обезболивает.
Сестра кивнула, приняв ответ как должное. Лори снова ласково улыбнулся ей, тряхнул отрастающими кудрями, и сестра Аксель быстро и аккуратно обрезала их вплотную к коже.
– Я же просил вас не стесняться, - напомнил он.
Сестра Аксель неуклюже поклонилась и исчезла в дверях медпункта. Лори посмотрел ей вслед. Сестра была мастером своего дела и не тратила времени на пустые размышления. Но изредка она, конечно, задавалась вопросом о том, кто такой Лори. Ради собственного спокойствия она подыскала минимально подходящий ответ и удовлетворилась им. Она считала Лори кем-то вроде Зрячего марйанне. Пока работы было невпроворот, правда могла подождать. Способность эйдетов исполнять свой долг при любых обстоятельствах подкупала Лори. В этом удивительном локусе от каждого можно было ожидать подвига. Будь иначе, возможно, он не стремился бы защищать их с такой страстью.
Голубь Мира спустился по ступенькам крыльца.
– Хара, - позвал он и прикрикнул: - Хара, ты что, спишь?!
Могучий рыжий пёс поднял голову и зевнул.
– Что ты от меня хочешь? – сказал пёс, уставившись на Лори жёлтыми мерцающими глазами. – Ничего не происходит.
– Это ты называешь «ничего не происходит»?!
– Да, называю, - пёс снова зевнул. – Нормальные люди нормально дерутся. Кого надо – эвакуировали...
– Не всех!
– Большинство. Армия на позициях, марйанне в деле. Я помню, что я тебе обещал.
Лори подошёл и цепко ухватил Хару за ухо.
– Хван Намгун, безупречная марйанне, - процедил он. – Аньяль Хеннек, не знающий слабости. Красный Щенок должен быть героем. Чем тебя не устраивают эти?
Пёс ухмыльнулся и мотнул тяжёлой башкой, отнимая ухо.
– Молчи, глупая птица, - сказал он с удовольствием. – Ты ничего не понимаешь в Щенках.
Лори резко выдохнул. Волосы его сияли, рассеивая густую тьму. Тени, мрачные длани непроглядной мглы, отползали, словно обожжённые или, возможно, исполненные благоговения. Разъярённый Голубь Мира приближался к манифестации – манифестации в аспекте Морали, наиболее агрессивном и жестоком из всех. Но пока он держал себя в руках и следовал предварительному сценарию. Он надеялся на лучший исход.
– Хара, сделай что-нибудь! – просительно сказал он. – Пока не поздно. Скоро станет поздно и бессмысленно вмешиваться!
Хара уселся и снова улыбнулся – от уха до уха. Пасть у Красной Собаки была широкая. Глаза его насмешливо блестели.
– То, чем ты занимаешься, вообще бессмысленно, - прямо сообщил он. – Ты это делаешь просто потому, что получаешь от этого удовольствие.
– Я так написан, чтобы получать от этого удовольствие, - Лори пожал
– То, что делаю я, созвучно ей ровно настолько же.
– Есть ещё воля Возлюбленной Миров.
– И её эксперимент.
– Об эксперименте думает наш брат Мунин. Хара! Не спорь со мной! – волосы Лори встали дыбом, глаза переполнил бешеный свет.
Пёс рассмеялся и ещё раз с подвыванием, напоказ зевнул.
– Всё это может оказаться просто ненужным, - сказал он. – У меня приказ.
– Приказ?
– Если что-то пойдёт не так, - сказал Хара и улёгся на брюхо, - я сотру этот локус.
Некоторое время Лори молчал. Потом сказал:
– Пока разницу между «так» и «не так» определяет Артур, можешь считать, что её определяю я.
– У-у-у. Наш брат Лори считает себя самым умным.
– С чего бы это? – безмятежно удивился Лори. – Самый умный из нас – Мунин. С этим спорить и впрямь бессмысленно.
– А зачем нужен ты? – скалясь, поинтересовался Хара.
– Я – тот, кто знает, как надо, - отрезал Лори. Губы его растянула недобрая улыбка. – Я знаю, что ты не любишь выступать спасителем и защитником. А ты знаешь, что я всё равно тебя заставлю. Хара! Подними свой ленивый зад!!
Пёс заворчал. Лори выпрямился. Полы белого халата разлетелись, как крылья. В суженных глазах Голубя загоралось торжество. Ликвидатор шумно облизнул морду и встал, сокрушённо поматывая головой.
– Вперёд, - приказал Лори.
– Какой же ты злющий, - вздохнул Хара и шагнул в никуда.
Лори обернулся. Приоткрыв дверь и прячась за створкой, на него смотрела Вера Аксель, потрясённая, охваченная восторгом, почти обезумевшая от страха. Лори мгновенно сменил акцентуацию: теперь он был чистым Утешением.
– Успели, - сказал он и протянул ей руку. – Успели, Вера. Теперь всё будет хорошо.
Глава пятнадцатая. Человек
Данкмар бродил по главному вестибюлю «Гааги» и от нечего делать размышлял о том, на какую сумму владелец недвижимости застраховал бизнес-центр и сколько рассчитывает получить в итоге. Он знал, что на других планетах боевые действия входят в список форс-мажоров, но особенности культуры Эйдоса вызвали к жизни весьма специфические разновидности страхования. Он был шапочно знаком с владельцем одного подобного предприятия. Тот хорошо знал рынок и получил колоссальную прибыль после того, как Урса сделал своё эпохальное заявление и на Эйдос прибыли параноики из числа землян.
«Гаагу» эвакуировали и обесточили. Кое-какую технику вывезли, но встроенная осталась. Если в здание попадёт снаряд, убытки будут исчисляться суммой со многими нулями... Данкмар не знал, почему выбрал для ожидания именно бизнес-центр. Он подумывал отправиться домой, но мысль об этом ассоциативно связывалась с понятием «сидеть тихо и не высовываться» и оттого была неприятна. Жителей кондоминиума вывезли одними из первых, когда пошла эвакуация населения. Электроснабжение отключили, и в квартире Данкмара сейчас не было ни света, ни воды. Холодное, покинутое, чужое место... Он подошёл к окну. Было темно, но он давно активировал второе зрение и с тех пор не отказывался от него. Восприятие адаптировалось. «Чем заняты скитальцы? – думал он, глядя на пустынную улицу. – Чем занят оперативник? Чем всё это закончится?»