Морфы
Шрифт:
– В девятнадцатой, - охотно начала Света. Когда она поняла, что смеяться я не собираюсь, стала куда разговорчивее.
– Там в основном в детском отделении с переломами или чем-то вроде того лежат. Им конфеты точно можно. В центре рассказывали, что с некоторыми больницами непросто договориться, то детям конфеты нельзя, то нежелательно сильно перевозбуждаться от зрелищ, а в инфекционную и вовсе не пустят, но можно перед окнами спектакль показать.
– Как Пеппи, - машинально заметила я.
– Чего?
– Света книги не слишком любила, и героев в основном
– Пеппи Длинныйчулок устраивала такие спектакли для заболевших друзей, почитай, тебе понравится, - я же никогда не теряла надежду познакомить подругу с любимыми историями детства. Пусть мы и взрослые уже, ну и что. Хорошие книги это не портит.
– А, - Света предсказуемо потеряла интерес к моему объяснению.
– В любом случае мы ходили в хирургию. Палат там много, многие не ходячие, и всех в холл не вытащить, так что две недели выступали по несколько часов подряд...
К вечеру я твердо уверилась, что нужно узнать в Университете про такую практику. Мне тоже хотелось сделать что-то хорошее! Но вся сложность была в том, чтобы найти того, кто мне сможет рассказать, есть ли что-то такое. В любом случае, если даже нет, то это только повод такое изобрести!
Я решила, что Ника подходит в качестве консультанта больше любого из известных мне преподавателей, но беда в том, что найти в Университете её оказалось непросто. Ни в комнате отдыха, ни в столовой её не оказалось, или я не смогла найти. В библиотеку я и вовсе не пошла, отдав предпочтение блужданию по коридорам — по закону случайностей здесь я должна была скорее наткнуться на подругу-выпускницу.
Мне понадобилось меньше пяти минут для обнаружения печальной закономерности — выдуманный впопыхах закон работал через пень-колоду. Потому как вместо Ники я нос к носу столкнулась с Кошмарычем.
– Ольга, - практически обрадовался он. По крайней мере, уголок его рта снова дрогнул. Если так пойдет дальше, я буду первым в истории знатоком нюансов его настроения. Нужно было бы еще кому такое счастье!
– Урок прогуливаете? Вот прямо так, с самого начала?
– Ничего я не прогуливаю, - возмутилась и попыталась подсчитать, сколько прошло времени с моего засыпания. С временем тут конечно полная катастрофа.
– Я точно уверен, что прогуливаете, - продолжил настаивать Кошмарыч. Умом понимаю, что не стоит спорить с преподавателем, да еще с таким как Черный рыцарь, но упрямство — мое второе «я».
– А я точно уверена, что нет, - у меня был козырь в кармане.
– Потому что первый урок в нашей группе по расписанию у вас, Константин Константинович!
Кошмарыч не повел и бровью.
– И кто вам сказал, что это повод?
– поинтересовался он, толкая дверь передо мной. За дверью оказался наш класс. Стоит привыкать уже говорить «аудитория», но пока не выходит. Вот этот самый класс, и фикус и семь студентов на стульях, и сам Кошмар Кошмарыч за кафедрой. Не на табуретке, как в прошлый раз сидела Картина Георгиевна.
Я обернулась, полагая, что за спиной никого нет. Плавали-знаем эти фокусы со временем. Но за спиной по-прежнему
– Привел вашу прогульщицу, Константин Константинович, - произнес «мой» Кошмарыч.
– Спасибо, Константин Константинович, - ответил тот, что у кафедры. Я бы умерла от стыда прямо тут, если бы лица моих одногруппников не говорили ясно о том, что для них это не меньший сюрприз, а то и больший.
Тем временем, «мой» Кошмар Кошмарович закрыл за мной дверь, сам оставшись за нею. Стало немного легче.
– Можете записать тему сегодняшнего занятия, - произнес оставшийся мастер.
– Один из самых скромных, но популярных страхов — привлечь к себе внимание опозданием. Коротко обозначим его как «Опоздание». А доппельгангеров и другие страхи, связанные с самим собой, мы будем проходить на третьем курсе. Это действительно сложная тема.
Я прошла на свое место. Понятно теперь, я была всего лишь экспонатом ля пояснения темы. Не очень приятно, но куда лучше, чем на самом деле прогулять урок.
Тема, кстати, неожиданно оказалась очень захватывающей. Оказалось, что как кошмар этот тип снов годится не для всех — некоторые довольно слабо реагируют на свое опоздание даже в реальности. Однако усилить его можно, выбрав правильно место и время. Самые сильные эмоции человек испытывает, опаздывая на редкий транспорт вроде самолета или поезда, особенно если опаздывает на мгновения. В зависимости от психологии человека такой сон можно наслоить мысль о стоимости билетов или о месте, куда человек собирался попасть до опоздания. Родителям, особенно матерям, сны про опоздания чаще всего приправляли страхами за детей — ребенок мог быть в уходящем поезде или же не попасть на спектакль из-за опоздавшего родителя.
– Как жестоко, - вырвалось у Джейн.
Я искоса глянула на неё. Мы мало знаем друг о друге, может, у Джейн есть дети?
– Кошмары снятся не просто так, - Кошмарыч был как всегда терпелив.
– Чаще всего, когда это не просто сброс во сне негативных эмоций, это проигрывание тревожащей человека ситуации. Встретившись с ней во сне, человек или привыкнет к мысли о таком варианте, или же побережется и сумеет избежать реального воплощения страха. Разумеется, дается это не всем, но раз за разом выбрасывая эмоции во снах, человек становится закаленнее в реальности. А для клинических случаев у нас есть кошмар-перевертыш. Права, всем сновидцам с клинической фобией мы его не сним. Потому что — и это отметьте отдельно!
– мы не лекари. Мы — морфы.
– Кошмар-перевертыш?
– кто-то должен был это спросить, и Вячеслав не подвел ожидания мастера.
– Вы бежите и опаздываете всё равно на пароход, предположим, - чуть повернулся к нему лицом Кошмарыч.
– А когда он отходит, и вы рвете на голове волосы и пинаете чемодан, вы видите надпись «Титаник». И таких примеров множество. Кошмары-перевертыши могут быть на экзамене на четвертом курсе, на пятом мы с вами будем встречаться лишь в том случае, если кошмары станут вашим профилем.
И уставился на меня, разумеется.