Мороз Воевода
Шрифт:
Да тут как раз и подвернись случай - знать, там наверху так рассудили.
Марфутка пожадничала, переела соленого леща, и напала на неё дикая жажда. Опустошила графин с морсом, выпила свою большую кружку чая, и вот надо такому случиться... Настёну отвлекла мачеха, позвавши показать чашку, расколотую этой нескладехой Глашкой. Давно хотела Маланья выгнать Глашку, да Настёна мешала
Пока они там разбирались, Марфутка возьми и выпей нетронутый чай для Наськи.
Маланья, распаленная руганью, совсем и не заметила этого, Марфутка поначалу вела себя как обычно,
– Жарковато мне, маманя. Пойду-ка я капот надену, дыхать нечем в платье-то.
– Глашка, пошли, расстегнешь мне пугвовки!
Настена уже давно сидела в батюшкином кабинете с книжкой, забравшись с ногами в его кресло, оно, казалось, хранило тепло его рук и запах - смесь табака и любимого им одеколона. Порой, зачитавшись, она и задремывала в нем, и снился ей в такие минуты батюшка, с нежностью и любовью смотревший на неё.
Маланья пошла на кухню, посмотреть, что осталось из еды, Марфутка, переодевшись в капот и зевая во весь рот, заглянула к ней:
– Мамань, чего бы перкусить-то?
– Да только что из-за стола, пары часов и не прошло? Куда в тебя лезет, совсем как бочка становишься??
– Мамань, ну хочется!!
– заныла Марфутка.
Маланья полезла в шакпчик, вытащила несколько печенюшек:
– На вот, остальные не дам. Анфим обещался завтра зайти!
И не поняла она, отчего враз встрепенулась дочка, не знала она, что имя Анфима стало как спусковой крючок у ружья.
– Я щас!
Дочка, забыв про печенья, рванулась куда-то в комнаты. Не обратила особо внимания на это маманя, не до того ей было, усердно перемеряла гречу, проверяла все продукты - мало ли, кухарка украла сколько-то. Все было в порядке, удовлетворенная Маланья по привычке пошла в спальню к дитятку, полюбоваться на спящую, а её там и не оказалось.
– Глаш, Глашка! Где Марфутка?
Из комнаты прислуги выглянула заспанная Глаша.
– Не знаю, я помогла ей платье снять, она капот накинула, взяла семки, пошла вниз, а я спать легла. Может, она к Настёнке завалилась?
Проверили все - Марфутки нигде не было, потом до Маланьи дошло, нет крытой шубы Марфуткиной, знать, куда-то ушла... такого в жизни не было, потемну Марфутка никогда никуда и не ходила.
И тут, как молния, сверкнула догадка - дочка сильно хотела пить, после соленого леща, а гадкая падчерица выскочила из столовой Глашку свою защищать, не притронувшись к своему чаю.
– Охти мне! Батюшки светы! Это ведь Марфутка к нему побегла, к Анфиму!!
Едва попав руками в рукава, накинув какой-то старый плат, в домашних туфлях побегла по снегу на соседнюю улочку, к Анфиму, истово молясь про себя, чтобы ничего не случилось. Да не услышал её Боженька, знать, отвлекся на другие дела.
Анфим по вторникам вечерком сиживал с Апполинарием у себя в кабинете, попивали они винцо, вели разные разговоры и играли по-маленькой в картишки. Не было у них другой кумпании, сторонились двух хитрованцев в городе-то, вот и встречались они у Анфима раз в неделю.
Растрепанная,
– Сокол мой ясный, как я без тебя столь времени жила!!
Она с неожиданной для себя ловкостью просто-напросто запрыгнула на Анфима, лихорадочно нацеловывая его лицо, тут же полезла расстегивать дальше его рубаху.
Будь Анфим трезвым, ничего бы и не случилось, а тут винцо в голову ударило, деваха сдобная, сама на колени залезла, просит-приговаривает, чтобы он её полюбил, потушил пожар внутре!
Теперь уже Анфим не удержался, задрал её капот, а под ним только одни панталоны и имеются. Будь она опять же в платье, может, и остыл бы Анфим, но вот сию секунду ударило ему в голову похотливое желанье. Они не видели и не слышали никого, торопливо срывая с себя остатки одежек. Аполошка жадно глядел на них, нисколько не стесняющихся его, и с трудом сглатывал - ему до смерти хотелось вот также, прижаться бы к пышному заду Марфутки, и ощупать всю эту сдобу (ага, выставляла себя скромницей!!), да и помочь Анфиму потушить пожар в девице.
– Да и девица ли она?
– задался он вопросом, но в это время Анфим, почти потерявший остатки разума, краем глаза заметил Аполошку и рявкнул:
– Пошел вон!
Марфутка, добравшись до ничем неприкрытого тела сокола, оглаживала его руками, и нечасто получающий ласки от продажных девок Анфим превратился в льва. Что они вытворяли с Марфуткой, оба рычали, стонали, у Анфима как в молодости, появилось неутолимое желание, он почувствовал себя молодым жеребцом. И скакали они часа два до тех пор, пока в кабинет с воплем не ворвалась растрепанная Маланья:
– Да што это такое деется, люди?
Прода от 31.12.2017, 13:17
– Маланья??
– Анфим совсем ошалевший от податливого молодого, рыхловатого правда, тела, сурово рыкнул.
– Иди отседа, не мешайся! Я пока занят!
– Да што же это... - опять начала изумленная мачеха, но он не дал ей договорить:
– А то, капельки - они до утра действовать станут, и девку сейчас только ублажать надоть, а не то ещё куда сбежит, вон, Аполошка рядом живет. Отстань, не мешай!
Марфутка, нисколько не стесняясь матери, заерзала под ним:
– Ещё хочу, пошли ты всех, не отвлекайси!
– Все!!
– Анфим опять начал усиленно двигаться, а мачеха, зажав рот руками, ужасаясь срамными движениям обоих и таким непотребством, попятилась назад, да запнувшись о порог, полетела было на пол, но тут уж не оплошал распаленный видом голых тел, их возней и стонами, Аполошка.
Быстренько подхватив падающую Маланью, тут же облапил её и впился жгучим поцелуем в губы. Маланья было забрыкалась, но потом и ослабла - дело-то не старое, муж пропал вот уж четвертый год как, а тут вот он, рядышком, молодой совсем мужик, возжелавший её аж до дрожи. Единственное, что смущало её - ну не в Анфимовом же дому любиться, еле оторвавшись от его губ, глухо простонала: