Мороженое со вкусом чили
Шрифт:
— Проснулась? — Громов присел на край кровати и протянул стакан свежевыжатого апельсинового сока вместе с таблеткой.
Какая забота. Каким Богам нужно молиться за его появление?
— Да… — благодарно приняла напиток.
— Как ты себя чувствуешь? Желудок все еще болит? — обеспокоенно интересовался он, рассматривая мое несчастное бледное помятое лицо.
— Подташнивает еще, — между глотками взяла из его ладони таблетку, запихнула в рот и выпила.
— Может тебе отлежаться сегодня дома? — залезая в кровать, Макс
— Пары никто не отменял, — поморщилась от легкой боли.
— Так, физкультура же, а тебе в таком состоянии явно нельзя заниматься нагрузками.
— Мне, итак, надо справку принести. Если я этого не сделаю, мне поставят неуд, — расстроенно пробубнила, ковыряясь пальцами в одеяле. — А как я тут оказалась? Ну, в твоей кровати?
— Мне пришлось тебя уложить, — дернул плечом и улыбнулся. — Я же говорил, что спать ты будешь здесь, а я на диване. А насчет справки не беспокойся. Я все решу.
Да что же ты за принц на белом коне, который решит все проблемы? Он потянулся ко мне, упираясь на руки и нежно поцеловал в щеку. Я растаяла. В очередной раз.
— Правда? Ты не обязан. Ты столько сделал для меня, — растерянно прикусила губу.
— Иди сюда, — раскинул руки для объятий, и я, немного обдумав, прильнула к нему. — Твой телефон разрывался сегодня. Расскажешь в чем дело?
— Я пока не готова, — прошептала.
— Хорошо. Кстати, тебе бы принять душ и попробовать немного поесть. Я пока что-нибудь приготовлю, — заботливо взял за руку и поглаживал пальцем ладонь. — Что хочет, моя девочка?
— Твоя девочка? — недоверчиво сузила глаза и повернув голову, посмотрела на него. — С каких это пор?
Громов смотрел в глаза с серьезным выражением лица. Омут его черносливного цвета опьянял. Аромат геля для душа с мятой будоражил фантазию. Твою мать, кажется, я начинаю сходить с ума. По нему. Он поднял руку и погладил щеку, опустил ладонь ниже и обхватив шею, прильнул к губам. Неспеша, медленно, бережно. Я ответила на поцелуй. Не похожий на вчерашний, а более интимный, глубокий, осознанный. Наши губы пробовали друг друга и приоткрывшись оба коснулись языками. Поцелуй постепенно нарастал желанием. Прервав его, Макс коснулся лба и прошептал:
— Ты всегда будешь моей девочкой. Запомни это.
И я улыбнулась. По-настоящему. Искренне. Как он разбил мои стены? Как обошел построенные ловушки?
— Почему я, Макс? — повторила задавшийся вопрос ранее по телефону.
— Потому что ты самое настоящее чудо, свалившееся на мою грешную душу.
Усмехнувшись, он неохотно разлепил объятия и встал с кровати. Я взвыла и упала на кровать лицом в подушку.
— Не хочу вставать…
— Вику ты тоже не хочешь видеть? — лучезарно улыбнулся и засунув руки в карманы штанов, загадочно вышел, искоса поглядывая на меня. — Так что ты будешь? — послышался его голос на лестнице.
— Яичницу! — крикнула ему и
Спустя двадцать минут теплого душа, мое состояние намного улучшилось. К сожалению, здесь нет привычных вещей, но Макс разрешил воспользоваться его шампунем и гелем. Неохотно достав телефон, поставила его на зарядку и решила включить. Пятнадцать звонков от Вики и ее безумные сообщения с воплями, где я нахожусь. И одно, от которого мне пришлось сесть на стул. На глаза навернулись слезы.
«Соня, думаю тебе пора вылезти из родительского гнезда и начать свою жизнь. Не слушай, что говорит мама. Сообщи мне, когда решишь вопрос с жильем и приедешь забрать вещи. Деньги я тебе скинул на карту. Приходи в себя, а потом позвони. Давай встретимся и все обсудим».
Читала его снова и снова, пока не послышались шаги. Я сидела на кухне, а Макс готовил завтрак. Мокрые волосы прилипли к телу. Несколько дорожек оставили следы на футболке.
— Все нормально? — Громов напрягся. Его плечи затвердели, а скулы заходили ходуном. Он сжал лопатку в руке.
— Папа написал. Мне нужно обдумать его слова. Я пока не знаю, как мне быть…
— Что он предложил? — достав соседний стул, поставил спинкой к себе и сел, облокотившись.
— Предложил встретиться и все обсудить, когда я буду готова…
Не стала ему говорить о том, что мне пора найти свое жилье. Перекантуюсь пару дней. Потом, может, Покровская согласится принять на ночь. А за это время придется искать квартиру ближе к Университету. Еще придется вернуться домой и забрать вещи, а это нужно подобрать время, когда мамы не будет дома. Не хочу с ней сталкиваться. А стоит ли вообще что-то обсуждать с кем-то? Моя жизнь поменяла направление.
— Ты этого хочешь? — развернулся и потянувшись рукой, убрал сковородку от нагретой плиты в сторону.
— На данный момент — нет… — уставилась на скатерть стола и рассматривала узоры.
— Делай то, что хочет твое сердце, Соня. Не позволяй никому решать за себя. Если твой разум отталкивает и не принимает, не хочет, игнорирует, значит так и должно быть. Не бойся своих чувств. Не бойся принимать собственных решений, — бережно подбирал слова, положив свою ладонь на мою. — Позволь себе быть слабой, капризной, плачущей, дерзкой. Какой сама хочешь быть. Об остальном позабочусь я.
— Ты? — моргнула пару раз.
— Я.
— Но…мы ведь…
— Соня, послушай, — Громов поднял мое лицо и развернул к себе. — Да, мы не знаем друг друга, но это можно исправить. Да, мы не ходили на свидания, но это можно исправить. Да, мы поцеловались, и я открылся в плане своих желаний к тебе. Доверься мне, Веснушка. А сейчас, давай поедим. А то, — он посмотрел на часы, — скоро влетит твоя безбашенная фурия, которая потребует доскональных объяснений. Я вас оставлю посплетничать, а сам отъеду на пробежку.