Морская прогулка

Демченко Антон Витальевич

Кстати, о воспоминаниях. Надо бы озадачить князя Телепнева кое-какими вопросами, касательно творившегося на Руяне беспредела. Да и по персоналиям пройтись не помешает. Так... а вот по ним надо для начала заглянуть в книжку, а потом уж расспрашивать нашего князя. Где тут мой альманах?

От чтения справочника из города Гота, меня отвлекла Хельга Милорадовна.

– Виталий Родионович, могу я вас попросить отвлечься на минутку от этого апофеоза породистого самолюбия?.
– Хельга присела на диван, напротив меня.

– Для вас, все что угодно, Хельга... до первого возражения Лады.
– Кивнул я, откладывая в сторону альманах Гота.

– Вы так любезны...

князь.
– Весело сверкнув глазами, проговорила исследовательница.

– И вы туда же, Хельга Милорадовна?
– Вздохнул я.

– Прошу прощения, Виталий Родионович. Просто я впервые вижу человека, которому не пришлось по душе получение столь высокого титула. Вот и не удержалась.
– Покаялась Хельга.

– Ладно уж. Оставим это.
– Я махнул рукой.
– Так, чем я могу вам помочь, Хельга Милорадовна?

– Да... Сегодня, мой брат был в городе и слышал, что в Карлскруне остановился граф Виттельсбах из свеаландской ветви этой фамилии...

– Виттельсбах... Виттельсбах...
– Я потер переносицу, пытаяь вспомнить, где мог слышать эту фамилию.
– Это не тот ли самый Мориц Виттельсбах, о котором так восторженно отзывался советник Сакулов, перед нашим отъездом?

– Именно он.
– С готовностью кивнула Хельга.
– Мы не стали включать его в список философов, которых намеревались посетить в Свеаланде, поскольку не предполагали, что сей ученый господин осмелится выйти в свет. После недавнего скандала в Иль-де-Франс, Виттельсбах, обвиненный в проведении запрещенных исследований, вынужден был бежать, спасаясь от клерикалов Сен-Клу [22] .

22

Сен-Клу - "философский" центр Франции, своеобразная Сорбонна, с жесткими правилами и нормами, за соблюдением которых следит клерикальная комиссия. В ее власти запрещение и разрешение исследований в области "естествознания", а также преследование исследователей-нарушителей. Кроме того, законодательством Франции на клерикальную комиссию возложены обязанности по расследованию любых преступлений связанных с применением магии. Подчиняется комиссия непосредственно кардиналу Франции и подотчетна королю.

– Я так понимаю, вас интересует, не нанесет ли общение русских исследователей с французским беглецом, скажем так, политический вред исследованиям?
– Поинтересовался я.

– Верно.
– Коротко кивнула Хельга.

– Не вижу ничего страшного. На территории Руси, господин Виттельсбах не совершал никаких преступлений, а учитывая, что у нас отсутствует как таковое понятие запрета исследований в области естествознания, даже сам термин "преступник", в отношении господина Виттельсбаха, я считаю неприменимым. Так что, если у вас появится возможность пообщаться с этим человеком, препятствовать я не стану... но охрану возьмете с собой. На всякий случай...
– Договорил я, и Хельга засияла, но тут же насторожилась.

– А что, вы даже с Владимиром Стояновичем не посоветуетесь?

– А зачем?
– Удивился я.
– Его сиятельство четко определил мои права и обязанности в оказании помощи вашим исследованиям, и сложившаяся ситуация не выходит за рамки моих полномочий. Так что, езжайте себе спокойно.

– Благодарю, Виталий Родионович.
– Хельга тряхнула копной рыжих волос и, вскочив, умчалась делиться новостями с братом, чья долговязая фигура,

все время нашей беседы, нервно расхаживала по кормовому балкону яхты. М-да уж. Я покосился на альманах, лежащий рядом и вздохнул. А ведь еще совсем недавно все было просто и понятно, но нет, стоило попасть в поле зрения сильных мира сего, и жизнь тут же стала не в меру веселой штукой.

Я же теперь человек женатый, можно сказать респектабельный... и вообще, без пяти минут заводчик, так что побегушки-пострелушки никак в этот светлый образ не вписываются. Ну, разве что изредка, незаметно и тихо... как учили, а не так, как с этими руянско-ковбойскими приключениями вышло. Позорище, так и азы первой профессии забыть недолго. Нехорошо.

Вновь открыв упитанный том "апофеоза породистого самолюбия", по меткому выражению Хельги, я погрузился в хитросплетения родословных, громких титулов и ярких гербов, старательно раскладывая по полочкам информацию о том, кто кому доводится родней и в какой степени. Честно говоря, на "том свете", подобное упражнение мне и в голову бы не пришло, но здесь... в этом мире, непотизм явление не просто частое, но обыденное, а значит, его ни в коем случае нельзя упускать из виду.

Нашел я, кстати, и Виттельсбахов. Вот уж, где рассадник того самого непотизма! Одних высших сановников в Рейхе, Свеаланде и Лотарингии около десятка. И лишь французская ветвь блистает совсем в других областях. Там, все больше меценаты, да академики... но, ни одного представителя этой славной фамилии в Сен-Клу. Не было среди франкоговорящих Виттельсбахов естествознатцев... уже века два, как не было. Последний из философов этого рода, пребывал в стенах Сен-Клу, как раз, два века назад, но от чего-то, переехал в Свеаланд, и основал тем самым северную ветвь фамилии. Интересно, получается, у Виттельсбахов, побег философов из Франции в Свеаланд, это такая традиция? Забавно.

Утром следующего дня, Хельга с братом усвистали в город, в надежде устроить встречу с беглым светилом философии, а мы с Попандопуло засели за разбор рекомендательных писем подготовленных его начальником, главным инженером Хольмского завода накопителей Горбуновым. В Карлскруне располагаются конторы очень многих компаний и производств. Столица, как-никак. Вот Гордей Белозорич и снабдил нас письмами владельцам некоторых из них. В основном, хозяевам металлургических и станкостроительных заводов, чья номенклатура товаров была куда шире, чем даже у демидовских и фроловских заводов на Руси.

Не сказать, что я уже готов заказывать необходимое оборудование для завода, но посетить несколько контор, чтоб присмотреться к имеющемуся ассортименту и ценам, нам явно не помешает. А там, глядишь, и с владельцами познакомимся. Потом, как время придет, и торговаться проще будет...

Отобрав несколько рекомендаций, мы с Леопольдом выбрались на причал и отправились на поиски экипажа. Конечно, утро не самое лучшее время для визитов, но ведь мы пока в гости к дельцам и не набиваемся. Вот, если что-то заинтересует, тогда и с владельцами встретимся, там и письма пригодятся...

Попандопуло молчал всю дорогу до первого пункта нашего сегодняшнего путешествия, конторы финской компании Оутокумпу, медные производства которой так нахваливал Горбунов, но когда мы покинули обитель горячих финских парней и вышли из небольшого особнячка на острове Сальте, Леопольд, наконец, заговорил, и слова его повергли меня в небольшой ступор.

– А что ж вы, Виталий Родионович, и на составленный мною список надобных станков не взглянули?
– Небрежно поинтересовался Попандопуло, забираясь следом за мной в нанятую коляску.