Морская служба как форма мужской жизни

Илин Ф.

Только тут мы заметили золотую звезду Героя над нагрудным карманом щегольской, чуть удлиненной тужурки, даже с виду не такой как у наших преподавателей.

Чуть ниже звезды были три скромненькие планочки. А у наших преподавателей их было всегда много – штук по десять-двенадцать. По этому поводу мы перебросились парой фраз с другом Геной.

– Вот серость пожарная! – услышали мы удивленно-презрительную

реплику. Причем, явно в свой адрес. Голос был знакомый.

И из-за моей спины вдруг вырос «пятак» Сырцов, отбывающий в нашей роте повинность в качестве ее старшины. Старшина он был хороший – требовательный, знающий и вездесущий. Кроме того – борец-классик, всяческий чемпион, уже замучивший нас, всю роту, спортом почти насмерть. Надо сказать, честный и порядочный, где-то снисходительный к курсантам. Многие ротные балбесы с его помощью пересдавали свои неудовлетворительные знания на «хорошо» и «отлично». У Сырцова был авторитет и среди преподавателей чуть ли не на всех кафедрах.

– Это планки орденов Ленина, Красной Звезды, медали «За Боевые Заслуги», серьезная и уважаемая правительственная награда, чтоб вы, детки, знали! Ни у кого из наших преподавателей таких просто нет! У них всякие юбилейные и «песочные» медали. (Мы с Генкой уже знали, что такое «песочные», то есть – ведомственные, за выслугу лет.).

А он специально носит планки только боевых орденов, которые есть только у него, у начальника училища и еще у кого-то. Некоторых это бесит прямо до пены изо рта, что, видимо, ему и нравится. Кстати, знаете, что орденские планки стали носить первыми на русском флоте, еще в апреле 1917 года? А в Советской армии – уже аж в 1943 году! Да откуда вам! Книжки читать надо, в библиотеки ходить, а не в «чай-хане» родительские денежки просиживать!

– А Герой у него за что? – хором спросили мы.

Сырцов заговорщицки понизил голос и, оглядевшись по сторонам, сказал: – За Карибский кризис, он тогда дизелюхой командовал. У Кубы ходил под американскими авианосцами. Вы про Карибский-то кризис знаете?

– Ну, конечно, в общих чертах… – храбро ответил я.

– Значит – ни черта вы не знаете! – удовлетворенно заключил Сырцов, – Летите сейчас в свою поточную аудиторию, а то опоздаете! После занятий зайдете в старшинскую! Поговорим!

Нас тут же сдуло, день пролетел незаметно в

привычных заботах, а уже перед отбоем завернули к старшине, заинтригованные его рассказом.

Он откуда-то знал про таинственные события большой политики того времени. И важно рассказывал, как там наши лодки ходили, и как супостат за ними охотился. Старшина намекал на какие-то свои доверительные источники.

– Вы представляете, среди всего американского флота! – восторженно пояснял он, – Еще бы чуть-чуть – и такая бы драка была! Бомбить их не бомбили, но вот долбануть форштевнем – старались супостаты, как могли. И наши знали, что в случае чего им домой уже не вернуться! Дизелюха – это тебе не атомоход, хочешь – не хочешь, а всплывать приходится, и иногда не в самые подходящие моменты. Опять же скорость ползущей черепахи, а чуть добавь хода, когда прижмет – вмиг батареи посадишь, особенно если они уже заслуженные! Вот там Окунев и еще три командира лодок получили Героев! Даже в ЦК КПСС не знали, что это были обычные дизельные лодки! Атомных-то было – раз-два – и обчелся, да и еще не доведенные, как следует, до ума…

Сырцов важничал перед второкурсниками. И сам для себя играл роль бывалого моряка, обросшего ракушками во всех приличных и неприличных местах. На нашем бледном фоне, это действительно впечатляло! Но нам-то тогда было уже ясно, как божий день, что все его эти познания и рассуждения из учебников и книг, которые мы тоже обязательно прочтем! Вот обязательно!

Сырцов рассказал, что командиров этих лодок, выполнявших задания дальних походов в Карибском море и у побережья США даже собирались наказать – на самом высоком уровне. На этом самом уровне всерьез считали, что атомных подводных лодок на флоте уже много, и искренне удивлялись, чего это они там всплывали на виду у противника. А еще никто не знал, что одна из ракетных подлодок 629 проекта была отправлена в поход так срочно, что на ней был не в строю один дизель, на борту не было части офицеров, в том числе старпома и командира БЧ-4. К счастью, она не успела далеко отойти от своих берегов, большие люди между собой договорились, военная угроза остыла, еще как следует не раскалившись до взрыва, и надобность в походе такой лодки-ракетоносца, отпала.

Конец ознакомительного фрагмента.