Морская ведьма

Каминский Андрей Игоревич

Эта пытка продолжалась долго - в душном жарком помещении Рисса думала, что задохнется, она истекала потом, который пропитывал ее тело и щипал ссадины. Кто-то ее держал - видимо Славимир, второй же человек без всякой жалости, методично обрабатывал ее тело розгами. Рисса вертелась, как могла старалась уйти от розги, но бесполезно - ее секли со знанием дела, без злобы, но старательно. Иногда ей удавалось пнуть ногой секущего - судя по ощущениям это была женщина - несколько раз она почти соскакивала с топчана, однако ее тут же возвращали обратно. Извиваясь словно раненная змея, стремясь уйти от секущей плети Рисса исхитрялась перевернуться на спину, но делала себе только хуже: ее секла тогда по грудям, животу, лобку - избегая, впрочем, слишком сильных, калечащих ударов.

Рисса уже сорвала голос от крика, зубами грызя края маски. Ей постоянно казалось, что она не выдержит этого и умрет, однако это не входило в планы ее мучителей. Когда Рисса, выбившись из сил, просто лежала на топчане и глухо стонала от боли, розги сменяло нежное мягкое прикосновение больших ладоней, втиравших в ее тело какую-то мазь или масло. Это прикосновение успокаивало истерзанное тело, заставляло ее блаженно замереть и расслабиться, в то время как ловкие пальцы тщательно втирали мазь во все впадины и выпуклости ее тела. Иногда к женским рукам добавлялись и руки Славимира - Рисса чувствовала сладострастие, с которым молодой волхв касался ее. Ладони женщины скользили по ее ногам, грудям и бедрам совершенно бесстрастно - так будто невидимая волхвиня заботилась о больной скотине. Однако отдых продолжался недолго- сигналом к возобновлению экзекуции служило шипение воды, выплескиваемой на раскаленные камни. Обжигающий пар вновь наполнял каморку, а по телу Риссы вновь загуляла розга. Время от времени, девушку сдергивали с топчана и с головой окунали в ванну или бочку до краев наполненной ледяной водой. Судя по резкому запаху и плавающим листьям, это была не просто вода, а охлажденный отвар из трав. Первый раз Рисса чуть не захлебнулась от неожиданности, но все обошлось и далее она успевала задерживать дыхание. Когда же ее вынимали из воды, то просовывали меж сомкнутых губ стальное горлышко и в ее горло лилось проклятое зелье.

Рисса потеряла счет времени всей порке, то и дело проваливаясь в полузабытье-полусон , когда ее мучители давали ей немного отдохнуть. Однако удар розги или окунание в холодную воду вновь возвращали ее к кошмарному бодрствованию. Вся экзекуция проходила в полном молчании, лишь иногда волхвы обменивались парой слов, когда девушку надо было опять окунуть в воду или наоборот вернуть на топчан. Рисса извиваясь и крича, поливала своих мучителей всеми известными ей ругательствами, оскорбляла их, волхва, князя, Четырехликого, но их, похоже, это ничуть не трогало - даже удары не становились сильнее. Обычная девушка давно умерла бы на этом топчане, но звериная живучесть Риссы и здесь давала о себе знать.

Меж тем за стеной в кузне тоже кипела работа- слышались удары молота, рев пламени, бормотание и песнопения восхваляющие Святого Витта, Михаила и самого Солнечного Бога. Рисса узнавала этот голос и кричала страшные оскорбления Богумилу, оказавшемуся еще и кузнецом, пока не сорвала голос. Жрец Юмны никак не реагировал на все это - знай бил молотом и восхвалял богов.

Экзекуция прекратилась когда Рисса уже почти потеряла надежду на ее окончание. Ее подхватили под руки и вытащили из помещения, которое она так и не увидела изнутри. Дверь за ней захлопнулась - видно Додола так и не захотела глянуть в глаза той, которую она так долго истязала. Славмир сорвал с Риссы маску и она уставилась в пол, жадно глотая ртом воздух. В кузне тоже было жарко, но после той комнаты здешний жар казался Риссе прохладой.

Сильная рука ухватила ее за подбородок и заставила задрать голову вверх. Богумил предстал перед ней в новом облике - полуобнаженный по пояс, в кожаном переднике, он играл могучими, несмотря на возраст, мышцами. Он заглянул в полыхающие ненавистью синие глаза и неодобрительно покачал головой.

– Зла ты девка, ой зла. И бесы в тебе глубоко сидят. Изгнать их совсем и мне не под силу -зато загнать их в тебя глубоко, так чтобы они никому уже не вредили - это я смогу.

Он поднял с наковальни что-то напоминающее браслет из черного железа, разве что шире любого браслета. Впрочем, вскоре Рисса поняла что это - рабский ошейник! По его ободку красовались незнакомые

знаки и руны. Инстинктивно девушка сжалась когда Богумил потянулся к ней с этим орудием рабства - в невзрачном предмете она чуяла пугающую чуждую силу. Силу не сулившую ей ничего хорошего.

– Что, боишься чертомолка?- рассмеялся Богумил - И правильно делаешь. Этот ошейник ковался именем Святого Витта и Солнцеликого, в священном пламени Сварожича, небесного коваля, знаки всех святых на нем. Сила этих оков сдержит твоих бесов, наложит на них такие цепи, что им ввек не освободиться. Никогда не будет у тебя власти вредить и морочить людей, никогда не обретешь ты снова проклятый дар.

Рисса дико взвыла и метнулась в сторону, но Славимир прижал ее к земле и ухватил за волосы, заставив задрать голову. Богумил быстро застегнул ошейник вокруг нежной шеи, потом ухватил свой посох и с силой ткнул им под подбородок девушке. Сверкнула яркая вспышка и Рисса закричала - дико, страшно. Оглушающая боль разлилась по ее телу, ей показалось, что в горло ударила молния. Богумил презрительно рассмеялся.

– Эй волхв- раздался зычный голос из-за стены кузни- как там моя новая наложница?

– Сейчас княже - Богумил ухватил обнаженную девушку за золотые волосы и вытащил ее наружу. Перед кузней на вороном коне восседал князь Рогволод - в расшитом золотом кафтане и таких же богато разукрашенных штанах. На плечи воина был накинут алый плащ, подбитый мехом черно-бурой лисицы, на русых волосах виднелся золотой княжеский венец. Он легко соскочил с коня и не торопясь подошел к волхву и лежащей на земле Риссе, глядящей на него с бессильной ненавистью.

Потрогал ошейник, цокнул языком.

– Что я и вправду теперь могу не боятся?

– Настолько насколько и боги и все святые не боятся бесовских чар - гордо ответил волхв.- Нет в ней больше сил, нет и власти над людьми. Теперь это такая же девка, как и все остальные. И годна для того же, что и они.

– Вижу Богумил, - князь жадно смотрел на тело пленницы, манящее и соблазнительное, даже несмотря на алые следы от плети и розог. Потрепал ее по щеке, провел рукой по округлой груди, хлопнул по заду.

– Постыдись богов княже,- укоризненно сказал волхв, - не здесь же.

Рогволод молча кивнул, ухватил Риссу за руку и забросил на своего коня. Попрощавшись с волхвом, он пришпорил скакуна и поскакал вверх, к своей крепости. Рисса молча лежала на подпрыгивающей конской спине, вздрагивая от нескромно ощупывающей ее княжеской руки и глотая слезы бессильной ярости.

Впервые за время своих злоключений Рисса была близка к отчаянию. Проклятый волхв, служитель четырехликого божка все-таки нашел способ как защитить себя и своего князя от гнева Змееногой. И что самое страшное - девушка не знала как освободиться от заклятия. Раз за разом она пробовала пробудить в себе силу, выйти из тела или воззвать к кому-то - ответом была только раскалывающая головная боль да сильное жжение вокруг проклятого ошейника. Последний, кстати, замыкался на шее таинственным способом - сколько Рисса не проверяла, не ощупывала каждый дюйм проклятых оков, везде ее пальцы натыкались на гладкую металлическую поверхность, без всяких следов зажима или замка, который можно бы попробовать взломать.

К омерзительному ощущению бессилия прибавлялся унизительный статус княжеской наложницы. Первый раз Рогволод взял ее, даже не дожидаясь пока они въедут в крепость - Рисса была настолько измотана недавней экзекуцией, что не могла сопротивляться. На одном из склонов холма князь спешился и швырнул Риссу животом на большой валун, на ходу расстегивая завязки штанов. Девушка лишь измученно простонала, чувствуя, как в ее исхлестанное лоно вторгается чужая плоть. К счастью, князь так долго томился неразделенной похотью, что не мог долго терпеть и вскоре пытка закончилась. Рогволод небрежно перекинул изнасилованную девушку через седло и пришпорил коня.