Морская война

Коломб Филип Хоуард

Мы не нашли указаний о том, был ли прилив или отлив в то время, когда враждебные флоты увидели один другого. Если был прилив, то де Турвилль мог бы воспользоваться примером Торрингтона и, бросив якоря, дождаться, пока приливные волны не отнесут от него неприятеля. Если был отлив, то я не знаю, как я мог бы поступить иначе, чем поступил де Турвилль, который со всей возможно смелой решительностью начал атаку. Но, конечно, она была невозможна. В тумане, опять спустившемся, трудно было сказать точно, что происходило, но во всяком случае несчастные французы были везде разбиты и рассеяны. К полудню ветер изменился к NW через W, что облегчало французам бегство к югу или юго-западу, чем они и воспользовались. Позднее ветер переменился на восточный и засвежел. На следующее утро (20 мая) Руссель писал, что всю ночь продолжался шторм. В течение дня, также при шторме, происходило сражение к западу, по его предположению, с Голубой эскадрой. «Я не могу сообщить, – говорит он, –

никаких подробностей о ходе дела, но французы были разбиты, и я направляюсь теперь к Конкветским рейдам, имея свежий восточный ветер, но при сильном тумане. Я предполагаю, что сюда назначен и сбор неприятеля [40] . Если Богу будет угодно послать нам сколько-нибудь ясную погоду, то я не сомневаюсь, что мы уничтожим весь враждебный флот. Я видел, что ночью были взорваны три судна, но какие именно, – этого я не знаю».

40

Он был, когда писал это, еще в расстоянии 21 мили к NO от мыса Барфлер. Конкветские рейды лежат близко к Бресту.

Английскому флоту ничего более не оставалось, как преследовать и уничтожать неприятеля. Некоторые из судов разбитого французского флота прошли в Сен-Мало и укрылись там, но те, которые прошли в Шербур и в Ла-Хог, были захвачены и сожжены Делавалем и самим Русселем. Всего было уничтожено не менее 15 кораблей от 60 до 104-пушечных (3 – в Шербуре и 12 – в Ла-Хоге). Попытка французов приобрести обладание морем не удалась, таким образом, и второй раз, но теперь уже с исходом, совсем для них бедственным.

В дополнение к этой главе может быть полезно дать точные сведения о силе линейных кораблей Турвилля:

Эта таблица показывает, что французы, хотя и приближались к необходимой дифференциации силы, все-таки были еще далеки от понимания того, чем в действительности должен был быть «линейный корабль».

Глава VII

Попытки приобрести обладание морем с определенной дальнейшей целью (продолжение)

Прежде чем идти дальше, необходимо взглянуть на последствия, которые могут произойти от полной неудачи в усилиях достигнуть обладания морем для определенной цели; последствия эти делают морскую войну скорее средством воевать, чем достигать намеченной цели.

В 1690 г. попытка Франции была неудачна, благодаря здравой политике графа Торрингтона, которому приходилось действовать при очень неблагоприятных условиях, но с глубоким убеждением в громадности того риска, который бы имел место, если бы опрометчивость лондонской политики сопровождалась серьезным разгромом союзных флотов.

В 1692 г. французы придерживались другого взгляда. Они были готовы поставить свою морскую жизнь на карту и стать лицом к смерти. В действительности, инструкции, данные де Турвиллю, обязывали его пройти через Канал, несмотря ни на какой риск. Морская война была поставлена в зависимость от сухопутной войны, завязка которой должна была произойти недалеко от Ла-Хога; эта сухопутная война казалась столь подавляюще важной, что никакой морской риск не должен был стоять на дороге к ней. Жребий был брошен, сражение при Ла-Хоге произошло, и французский флот был рассеян и истреблен. Последствия должны были быть приняты, однако, как будет пояснено ниже, французам удалось в 1693 г. облегчить их для себя благодаря возвращению к принципам «законной» морской войны.

Англо-голландский флот был совершенно не приготовлен к тому, чтобы довершить последствия поражения, которое претерпело морское предприятие Франции с разбитием флота де Турвилля. В действительности, конец 1692 г. и весь 1693 г. были проведены в соображениях, что должно быть сделано; но соображения эти не привели ни к какому окончательному заключению. Однако в 1694 г. беспомощность неприятеля на море вызвала атаку на Брест с моря и суши, которая, в сущности, не вызывалась целями войны, да и сухопутные силы были недостаточны для такого значительного сражения. Ничего нет удивительного, что после неудачной атаки в заливе Камаре все было брошено; но все-таки дерзость атаки была прямым следствием поражения французского флота при Ла-Хоге, и слова Торрингтона по отношению к последнему – «Если флот будет разбит, то все будет предоставлено милосердию неприятеля», – припомнились английским правительством. Англичане забрали в изобилии мортирные суда – «bombs», как их тогда называли, и нагрузились гранатами в огромном количестве.

После этого 13 июля 1694 г. был сильно бомбардирован Дьепп, а 16-го Гавр, который был сожжен в продолжение двух дней. В сентябре же было сделано смелое усилие выкурить жителей Дюнкерка при помощи «дымящих ботов» («smoke boats») какого-то изобретателя.

Союзники заняли прочное положение

в Средиземном море и, зимуя в первый раз в этих широтах, остановили французскую торговлю. Наблюдали за французскими портами и сковывали всякие усилия французов на море.

1695 г. прошел в целой серии бомбардирований. В июле обстреливали порт Сен-Мало, в который было выпущено 900 гранат и каркасов. Гренвиль был разрушен. Дюнкерк был атакован в августе второй раз и опять безуспешно. Кале был бомбардирован сначала 600 гранатами, а на следующий год опять 300-ми. В этот же период времени далее по берегу были опустошены и разрушены Бель-Иль, Гуат и Гедик. Паламос, захваченный Францией со стороны суши, был бомбардирован союзниками со стороны моря в августе 1695 г. С 1692 по 1697 г. победителей, в действительности, занимал только один вопрос: какой вред можно нанести неприятелю наиболее экономичным и удобным способом? За эти пять лет, благодаря разрушению берегов Нормандии, французский флот был доведен до такой степени деморализации, что большая часть совершенного в морской войне была делом частной предприимчивости.

Это были дни Жан-Бара, частного предпринимателя, действовавшего в Северном море под наблюдением правительства; тогда же практиковалась отдача по контрактам частным лицам кораблей, офицеров и нижних чинов французского королевского флота. В конце концов, можно сказать, что неудача де Турвилля приобрести обладание морем для временной выгоды – переправить армию через Канал – имела последствием окончание морской войны и открыла все французское побережье для десанта неприятеля.

Отсутствие какой-либо возможности попытаться вернуть прежнее положение на море могло заставить Францию попробовать еще раз переправить свои войска через Канал, в то время когда он не был занят английским флотом. Такой случай мог представиться благодаря практиковавшемуся обычаю разоружать большие суда флота на зиму; и действительно, в феврале были сделаны приготовления к посадке армии на суда в Дюнкерке, Кале и смежных портах. Но известия об этом дошли до английского правительства, и сейчас же, на 21-е число того же месяца, были отданы распоряжения мобилизовать флот. Это было сделано так быстро, что уже 28-го числа Руссель находился во главе 40 линейных английских кораблей и 12 голландских, не считая брандеров и разных мелких судов. Одно появление такого флота заставило французов оставить всякую мысль о десанте.

Следующая попытка Франции была только в 1744 г., и хотя ее нельзя причислить к такой, которая имела бы целью приобрести обладание морем, но все же о ней следует упомянуть, так как тут Франция желала собрать большие морские силы для переправки десанта на наши берега, экспедиция приготовлялась втайне, и высадка десанта на наши берега должна была служить объявлением войны. Приготовления совершались в очень большом секрете зимой, с 1743 по 1744 г.; из Фландрии и Пикардии было собрано 15 000 войска к Дюнкерку, Кале и Булони под предводительством графа Саксонского и в сопровождении молодого претендента и его шотландских и ирландских приверженцев. Для этой цели были собраны в портах транспорты, и 3 февраля в Канал под начальством Рокфейля вышел флот из 18 линейных кораблей, вооруженных и снабженных в Бресте и Рошфоре [41] . Британское правительство не было уведомлено вовремя о намерениях Франции. Общие приготовления для продолжения войны с Испанией и для обороны против вновь начинавшейся войны с Францией, хотя и были значительны, направлены скорее для предпринятия атаки, чем обороны. На корабле «Феникс» капитан Т. Бродрик наблюдал за Брестом и увидел эскадру в тот же самый день, как она вышла в море. Он тотчас же направился к Плимуту, прибыл туда 3 февраля и послал сообщение в Адмиралтейство. Весь состав годных судов был живо снаряжен к плаванию. Командиром их был назначен адмирал сэр Джон Норрис, вышедший в Спитхед. 6 февраля, захватив с собой все находившиеся там суда, он направился к Даунсу, где было приказано собраться всему флоту. Здесь он встал во главе 49 кораблей, из которых 21 имело 60 орудий и 11 – не менее 44, – следовательно, во главе флота, значительно превосходившего по силам флот неприятеля, приближавшийся под начальством Рокфейля.

41

Согласно Schloraberg'y, 19 кораблей с 44–76 орудиями и 4 с 26 (Vol. V, 207). О. Труд говорит просто о 26 судах (vol. I, p. 296).

В тот день, когда прибыл к Плимуту «Феникс», в Канал входили «Бедфорд» и «Кинсаль», выступившие 3 февраля на Ямайку в качестве конвоиров. Они также заметили французский флот, и капитан Янг, командир «Кинсаля», понял, что перед ним явилась задача, гораздо более важная, чем занимавшая его при коммерческих судах, а потому он бросил последние и поспешил с известием в Плимут. Таким образом, Адмиралтейство получило хорошие известия о движении и силах неприятеля. Посадка войск в Дюнкерке продолжалась, хотя говорят, что остатки войск неохотно покидали берег: их приходилось заставлять силой, казня для примера непокорных в присутствии товарищей.