Морские дьяволы
Шрифт:
Для офицеров в капитанской рубке медленно тянулись секунды ожидания. «…Сорок пять, сорок шесть, сорок семь», – считал Дженингс про себя. На сорок восьмой секунде корабль ощутимо качнуло – это ударная волна глубинной бомбы, разорвавшейся на шестидесятиметровой глубине, вырвалась на поверхность океана.
В тот же момент противоположный фронт сферической ударной волны накрыл находящийся в подводном положении атомоход. Но за мгновение до этого мощный удар смял легководолаза, приготовившегося просверлить обшивку субмарины, увлек его за собой и выбросил
Благодаря тщательно проработанным обводам и отсутствию выступающих деталей на корпусе транспортировщик боевых пловцов выдержал удар гидроакустической волны. Не встретив перед собой настоящего препятствия, она обогнула обтекаемый корпус «Тритона» и лишь отбросила его на два десятка метров от подводного крейсера, не причинив транспортировщику серьезных повреждений.
Гидродинамический удар по корпусу атомохода оказался куда мощнее. Отсеки подводного крейсера наполнились гулом и криками перепуганных матросов. На центральном посту погас свет, но сейчас же зажглись лампы аварийного освещения. А когда у матросов временного экипажа подводной лодки прошел первый испуг, на центральный пост стали поступать доклады о замеченных в отсеках повреждениях…
Через десять минут после взрыва на капитанский мостик эсминца поднялся невозмутимый генеральный инспектор.
– Получена радиограмма от Спарка, – сообщил он собравшимся на мостике офицерам. – Наш новый подводный крейсер с честью выдержал испытание. За исключением небольших протечек в паре кормовых отсеков да нескольких перегоревших предохранителей в системе освещения, других повреждений на борту «Атланта» не зафиксировано.
– Слава богу, – облегченно произнес Дженингс.
– Майкл, какова продолжительность действия цветовой шашки? – неожиданно для него вдруг спросил Трентон.
Капитан эсминца недоуменно сдвинул брови, но, когда до него наконец дошел смысл прозвучавшего вопроса, ответил:
– Шесть часов с момента попадания в воду.
– Шесть часов, – повторил Трентон и, взглянув на свои наручные часы, заметил: – Надо вытащить шашку из воды, а то она так и будет еще целых четыре часа окрашивать воду. Район испытаний «Атланта» не должен иметь никаких демаскирующих признаков, в том числе и цветных пятен на поверхности океана.
По мнению Майкла Дженингса, новый приказ Трентона явился очередной блажью надсмотрщика из ЦРУ. Какой смысл вытаскивать из воды цветовую шашку, если через четыре часа вытечет весь содержащийся в ней краситель и она утонет, а морская вода сейчас же размоет пятно? Но командир эсминца не стал спорить с инспектором ЦРУ по такому не очень принципиальному вопросу. Да и выполнить его приказ не составляло особого труда. Через несколько минут, по распоряжению Дженингса, с палубы эсминца был спущен катер с тремя матросами и младшим вахтенным офицером, которым поручили доставить на борт цветовую шашку.
Подводный взрыв глубинной бомбы
– Смотрите! Что это?! – вдруг выкрикнул один из матросов, указав рукой на темный предмет, раскачиваемый волнами в сотне метров от маркировочной шашки.
Стоящий за штурвалом офицер немедленно поднес к глазам морской бинокль. Увиденное настолько поразило его, что он резко повернул штурвал в сторону, на какое-то время даже забыв о цветовой шашке, которую должен был найти…
Облокотившись на леерное ограждение, проходящее вдоль борта, Трентон и Дженингс наблюдали с палубы за возвращающимся катером. Когда он подошел к эсминцу, оба офицера увидели, что на корме лежит человек, облаченный в темно-синий гидрокостюм.
– Это еще кто? – удивленно пробормотал Дженингс.
Трентон не ответил. Он уже разглядел и вмонтированный в водолазную маску акваскоп, и кислородный аппарат замкнутого цикла, и другие элементы снаряжения боевого пловца.
Пока матросы поднимали тело водолаза на борт, Трентон находился рядом и внимательно следил за их действиями, и когда труп наконец уложили на палубу, нервно распорядился:
– Снимите с него все снаряжение и гидрокостюм! И вызовите сюда врача и начальника водолазной команды! Мне может понадобиться их помощь.
Майкл Дженингс впервые увидел своего старого знакомого в таком состоянии и предпочел поскорее выполнить его распоряжения, чтобы ненароком не вызвать гнев одного из руководителей ЦРУ. Оставшиеся на палубе матросы и вахтенный офицер, следуя указаниям Трентона, принялись снимать снаряжение погибшего боевого пловца.
Один из матросов ухватился рукой за покореженный взрывом акваскоп и стащил маску с лица водолаза. Под маской оказалось сплошное кровавое месиво из лоскутов сорванной кожи, обломков черепных костей и разорванных в клочья лицевых мышц. Увидев перед собой вместо человеческого лица нашпигованный осколками стекла из окуляров акваскопа мясной фарш, матрос поспешно зажал рукой рот и бросился к борту. Спустя секунду он уже, кашляя и отплевываясь, блевал в воду, перегнувшись через леерное ограждение.
Трентон, осмотрев обезображенное взрывом лицо, лишь недовольно поджал губы. Но его недовольство было вызвано не столько видом этой картины, сколько тем, что травмы погибшего боевого пловца исключали возможность его опознания. Трентон повернулся к белым как мел матросам, застывшим в испуге возле трупа, и сказал:
– Продолжайте.
Однако они даже не сдвинулись с места. Скрипнув зубами, Трентон обратился к вахтенному офицеру:
– Офицер, вы что? Не слышали, что я сказал?! Или вы отказываетесь выполнять приказ?!