Морские глубины. 2. Песнь бездны

Хамм Эмма

— Ты не станешь от этого слабее, брат. Но тебе стоит сказать ей. Может, она скучает по тебе не меньше, чем ты по ней.

— Ни я, ни она не знаем наверняка.

— Ну, пожалуй, я могу спросить ее за тебя, но это как-то по-детски, не находишь? Просто поговори с ней, Дайос.

— Не могу.

Слишком рискованно. А что, если она по нему совершенно не скучала? Он оставил ее с кем-то похожим на нее хотя бы внешне. В куполе Миры было тепло и безопасно.

И вообще множество самцов из его народа подходили ей куда больше. Им было легче добывать для нее еду, чем однорукому воину,

который не знал, как сказать о своих чувствах, — не знал даже, существуют ли слова, которыми можно их выразить. Ей было лучше без него, а ему — без нее.

Ему полагалось брать на себя опасные задачи и покидать дом. Таким он был всегда.

И таким ему и полагалось быть.

Покачав головой, он с силой выдохнул песок из жабр и отвернулся от Макетеса.

— Ей там и так хорошо.

Макетес застонал.

— Да какое же ты упрямое бревно! Может, ей было бы куда лучше с тобой!

В это Дайос не мог поверить ни на секунду. Потому что иначе тут же рванул бы к куполу, снова похитил ее и спрятал так глубоко под уровнем моря, что ее больше никто никогда не нашел бы, кроме него.

Дайос знал, что это были неправильные мысли. Извращенные. Ужасные мысли по отношению к той, которая была ему не безразлична. Так что он просто держался подальше от нее. Не мог он так с ней поступить.

— Ищи дальше, — проворчал он. — Я опущусь глубже.

— Нельзя тебе глубже, и ты прекрасно это знаешь. Мы и так на самый край нашей территории залезли. Не стоит вмешивать сюда еще и глубинников. — Макетес вскинул бровь. — Если, конечно, ты не к ним как раз и собрался?

Дайос давно не думал о глубинниках, но… возможно, это была не такая уж плохая идея.

— Может, стоит обратиться к ним за помощью, — пробормотал он. — Прочистить мозги.

— Дайос…

Он знал, что брат волнуется. В прошлый раз, чувствуя себя потерянным, Дайос уже опускался ниже, чтобы найти глубинников. Они охраняли газовые источники на дне океана. Глубинники уверяли, что, если вдохнуть пары газа, можно увидеть будущее и получить знаки, которые больше никто не видел.

Дайос не заметил никаких знаков. Вместо этого газ позволил ему парить. Его мысли, его чешуя, все это исчезало, и он мог просто не существовать.

Потрясающее состояние. Но оно вызывало привыкание.

Дайос знал, что он тогда потерял себя на какое-то время, но ни разу не позволял тем веществам принимать решения за него. По крайней мере, так он сам себе говорил.

Макетес смотрел на него слишком уж пристально, и Дайос невольно спросил себя, как далеко его унесло в те парящие дни.

— Я просто… — Макетес сглотнул. — Хочу быть уверенным, что ты не заплывешь слишком далеко.

— Не заплыву.

Но он знал, что, скорее всего, заплывет. Если быть до конца честным с самим собой, глубинники казались ему роднее его настоящей семьи. Может, потому, что они были такими молчаливыми. А может, ему просто казалось, что они прячутся в темноте по тем же причинам, что и он.

Коротко кивнув брату, Дайос оттолкнулся хвостом и направился вниз. Глубже и глубже, пока не исчез весь свет. Только легкое красное свечение собственного тела освещало путь, пока он пробирался сквозь мутную воду.

Он потерялся

в собственных мыслях. Взмывал вверх, ухал вниз, раздумывая, стоит ли сказать ей, что он чувствует, что она для него значит. Он хотел, чтобы Аня знала, что с ней он ощущал себя таким свободным, каким не был уже давно. Она его не осуждала. Он не боялся ее отторжения, потому что она не знала, каким он был кровожадным, не знала об ошибках, которые он совершил.

Но ему было неизвестно, как все это выразить.

Дайос приподнял со дна кусок ржавого железа, потом уронил обратно, взметнув облако ила. Только зря тратил время. Он знал это. Мира тоже знала, но все равно дала ему задание, чтобы он не вляпался в очередные неприятности.

И ей это почти удалось — если бы только он не сунулся на глубину один.

У Дайоса была лишь секунда, чтобы осознать, что на него несется поток. Свернув хвост, он едва успел сгруппироваться, как мощная стена мускулов и ярости снесла его с места и утащила еще глубже в бездну.

ГЛАВА 26

АНЯ

Лежа щекой на столе, Аня наблюдала, как общаются между собой два дроида. Битси не умела разговаривать вслух, в отличие от Байта, который, как ей объяснили, умел. Поэтому роботы разговаривали изображениями.

Судя по всему, они рассказывали друг другу обо всем, что с ними случилось со времени их последней встречи. Вкратце. Байт в основном показывал на стене подводные виды. Над их головами проплывали огромные киты, потом его облепил большой кальмар, потом его утащили еще глубже под воду.

Битси, наоборот, показывала Альфу. Провела целую экскурсию по городу. Аня пыталась читать по губам Миры и Арджеса, но очень быстро сдалась. Мира не смотрела на нее, она расхаживала по проекции золотого города с жаждой мести во взгляде. Арджес вообще говорил на другом языке, который Аня не могла прочесть, так что угадывать было бесполезно.

Поэтому Аня положила голову на стол и изо всех сил старалась не чувствовать себя… лишней.

Это чувство не покидало ее уже какое-то время, и она никак не могла его объяснить. Она была с людьми, с которыми ее объединяла общая цель. Они собирались свергнуть ее отца и изменить Альфу к лучшему.

Да, это было опасно. Они хотели, чтобы ундин оставили в покое, но Аня не знала, сможет ли убедить в этом остальных сограждан. Но, по крайней мере, ее присутствие дарило ундинам надежду.

Вот только толку от нее… не было никакого. Туз с ней не разговаривал. Никто не спрашивал ее мнения, потому что она должна была быть всего лишь пешкой. Все и без нее знали, что им делать.

И что ей оставалось? Сидеть и пялиться в пустоту, пока ее единственное средство коммуникации болтало с давно утерянным… как вообще правильно назвать Байта? Были ли у дроидов возлюбленные?