Морские глубины. 2. Песнь бездны

Хамм Эмма

Поморгав и открыв глаза, он посмотрел на свое бледное с фиолетовым тело, а потом поднял взгляд и увидел прямо перед собой двух ахромо. Перед глазами все расплывалось, но он видел, что они стоят, а не плавают. Двое. Оба мужчины. Волосы одного из них едва прикрывали блестящую черепушку, а второй, чуть моложе, смотрел на него с мрачной усмешкой.

На них была белая одежда, а в руках они держали что-то прямоугольное. Он видел, что они что-то обсуждают, но в этом воспоминании в его голове не было чипа. Он не понимал, что они говорят, только видел, что разговаривают.

Сделав

глубокий вдох, он приготовился потянуться к ним, начать драться. Но в воде что-то было. Что-то горькое, похожее на желчь после того, как его тело извергнет что-либо съеденное. Горечь наполнила жабры, и ему внезапно снова захотелось спать. Захотелось уронить голову набок и больше не думать о том, что могло или не могло быть.

Запоздало пришло осознание, что ему надо с кем-то связаться, но Дайос не умел этого делать. В отличие от глубинников, его народ не имел способности дотягиваться до других на расстоянии. Он знал, что никто и ничто его уже не услышит.

Ахромо поговорили еще немного, а потом подняли руки и ударили по двум красным шарам по обе стороны от его тюрьмы. Только что его окружала вода, а в следующий момент он шлепнулся на пол. И не смог удержаться. Его тело было до странного безвольным, словно в нем не осталось ни одной клетки, способной продолжать бороться.

Широко раскрыв жабры, он попытался вдохнуть, но не смог. Вокруг не было воды, только воздух. Тело среагировало само. Вода хлынула наружу через жабры, смачивая его дрожащее тело, и легкие, которыми он не пользовался уже несколько лет, наполнились воздухом. Он вдохнул через рот — неправильное ощущение, которое поразило стоящих над ним ахромо.

К нему потянулись другие, и он ничего не мог сделать со своим телом. Мог только безвольно лежать на полу, но все равно пытался бороться, это было у него в крови. Он хотел сказать, что вытащит у них кишки и наденет им же на шею вместо ожерелья, но едва смог немного оскалить зубы.

Они его не боялись. Понадобилось шесть человек, чтобы поднять его тело, причем далеко не самых мелких. Окружившие его особи были крупными — и они ничуть его не боялись.

Его положили на холодный, твердый предмет. Высоко. Он чувствовал, что его обмякший хвост свисает вниз. Хвостовой плавник тяжело ударился о пол. Ахромо обступили его, касаясь его тела так, словно имели на это какое-то право.

И тут он почувствовал. Первая вспышка боли, пронзившая его тело. Он даже смог изогнуть шею, чтобы посмотреть на ахромо, который только что оторвал у него чешуйку.

Существо подняло перед собой фиолетовый образец. Он видел, как играет на чешуйке свет. Ахромо взмахивали руками, видимо удивляясь ее толщине. Они оторвали от него кусок. Как акулы.

Затем он заметил, что к ним подкатили столик с инструментами. Лезвия, ножи и блестящий металл, предназначенный для того, чтобы резать и калечить. Что он мог поделать?

Он не мог пошевелиться. Не мог попросить их прекратить. Даже не мог взмолиться о пощаде, когда они закончат измываться над ним.

Дайос терпел. Его заставили

прочувствовать каждую секунду этого воспоминания так, словно он прожил его сам. Он чувствовал, как ножи вспарывают его кожу, пока он в сознании. Они смотрели на него, проверяя, не начал ли он шевелиться, но ему так и не выпало шанса защититься. Еще недавно он плавал в океане, — а теперь он был здесь.

Острые лезвия впились в его живот, и его собственная угроза превратилась в происходящее с ним. Он смотрел, как его внутренности достали из его тела, измерили и взвесили на блестящих весах, быстро покрывшихся его черной кровью. И все это время они наблюдали за ним, ожидая, что он умрет. Но его народ был крепким. Их было сложно убить. Так что он терпел.

Долгие часы пыток. Бесконечность страданий и беззвучной мольбы прекратить.

Когда по его виску скатилась первая и последняя слеза, он почувствовал спазм приближающейся смерти. Сильный хвост свернулся поближе к телу, все мускулы сократились, несмотря на дурманящие вещества в его организме.

Тогда и только тогда он почувствовал, как море протянуло к нему руки и забрало его себе.

Стремительно рухнув обратно в свое тело, Дайос охнул и рванулся от державшего его существа. Фортис отпустил его, зная, что Дайосу нужно время, чтобы соединить свою душу и тело. Стряхнуть с плеч ощущение схватившей его смерти и снова почувствовать соль на языке.

— Кто? — прохрипел Дайос, широко раскрывая жабры и не в силах вытянуть из воды достаточно кислорода.

— Друг, — ответил Фортис. Казалось, даже это непробиваемое создание дрогнуло от воспоминания. Желтые щупальца по обе стороны от него дрожали и мигали от злости, создавая странный тревожный свет. — Я нашел его тело на дне океана. Наполовину сгнившее, с крабами в грудной клетке.

Дайос представил, и все закружилось у него перед глазами. Он увидел гниющее лицо Хамартии. Услышал ее крики, увидел, как чернеет вокруг вода. Дыхание перехватило, и он почувствовал, как ледяные когти мертвецов царапают ему спину.

Дайос знал, что если обернется, то увидит ее снова. А может быть, это будет кто-то другой. Тот, кто доверился ему, потому что он послушал глубинников, когда они погрузили его в воспоминания в первый раз.

— Я сделал, как ты сказал, — прошептал он. — Я выполнил твои указания и проиграл. С чего ты взял, что на этот раз выйдет лучше?

— На этот раз у тебя больше информации. И я не даю указания, что делать с тем, что я тебе дал. Просто показываю, что случилось. Твое дело это исправить.

— А сам ты не можешь? — прорычал Дайос, встопорщив все плавники, словно был готов броситься в драку. — Это ты мне обо всем рассказал. Ты узнал правду о том, что случится, если мы их не остановим. И что ты делаешь, Фортис? Кроме того, что портишь всем жизнь из-за будущего, которое случится, как бы мы ни бились?

Он впервые увидел, как выражение лица Фортиса изменилось. Не сильно, лишь легкое движение щеки, но Дайос подозревал, что это значило куда больше, чем он догадывался.

— У меня свой бой.