Морские короли. Перекрестки
Шрифт:
А оплату фрахта обеспечит Элайна Шедер. За эти годы магистр Шеллен столько всего надарил любимой женщине, что на целый флот хватило бы, и на снаряжение осталось.
Элайна была согласна, Эдмон был согласен, осталось разобраться с Луисом и ритуалом. Следующий день Алаис посвятила прогулкам по окрестностям, подыскивая подходящую бухту. Чтобы не слишком мелко, не слишком глубоко, достаточно хорошо закрыто и с моря и с берега, а в идеале и с галечным пляжем для пущего удобства.
Пришлось забраться достаточно далеко от города, но в итоге Алаис присмотрела
Ничего.
Море, кровь, человек. Остальное решает судьба.
***
Луис твердо решил пройти ритуал, Эрико колебался, а вот Лусия удивила братьев.
– Я иду с тобой.
Потеряв ребенка, мужа, титул герцогини Карст, Лусия стала взрослее. Жестче, что ли? Но Луиса это мало волновало, чай, и сам не медовый пряник. Он привлек к себе сестру, погладил по черным локонам.
– Лу, ты уверена, что стоит это делать?
– Да.
– Это может быть опасно.
– Мы все рискуем, - согласилась Лусия.
– Но я верю Алаис Карнавон. А ты?
Луис задумался.
– Да, верю. Она недоговаривает, это видно, но не лжет. И все же, Лу, зачем это тебе? Ты выйдешь замуж...
– Вышла уже, - криво улыбнулась Лусия.
– Ты забыл?
– Какая разница? И еще раз выйдешь...
– Луис, а если бы я знала? Если бы мама знала?
– Лусия всхлипнула совсем по-детски.
– Ведь этого не было бы, правда?
– Конечно, малышка.
– И мама хотела бы...
Луис приподнял лицо Лусии за подбородок, пристально вгляделся в глаза сестры...
Не был тьер Даверт телепатом, но чтобы прочитать смятенные мысли Лусии, особых умений не требовалось, и так все ясно. Девочка чувствует себя во всем виноватой. Из-за нее погибла мать, из-за нее умер Карст, из-за нее...
И принять род Лаис для нее равнозначно освобождению от старой шкурки. Как бы отделить себя от прежней Лусии Даверт, родиться заново, сказать себе, что это - новая жизнь. Лусия ищет себя, и он поможет сестренке в этом тяжелом деле.
– Хорошо, зайка. Это твое право.
Лусия бросилась брату на шею. Ткнулась лицом в камзол, и расплакалась от облегчения. Вот он, ее брат, он сильный, умный, добрый, заботливый, он рядом, он никогда не подведет ее и не предаст. Разве этого мало?
Арден, спасибо тебе за это счастье!
***
Ночью в маленькой бухте было не слишком людно. Всего пять человек.
Алаис с сыном на руках. Далан. Луис и Лусия.
Эрико отказался проходить ритуал.
- Понимаешь, братец, - объяснил он, как смог, Луису, - не мое это. Все эти титулы, рода... я на земле стою двумя ногами, и слетать с нее не собираюсь. А тут... потянешься за ветром, да со скалы в море сорвешься, я так это вижу. Меня это пугает, что ли? Не знаю... Не мое. Не хочу!
Луис кивнул, и не стал настаивать. Каждый выбирает для себя. И лучше тут не скажешь.
Алаис, одетая в простое платье, держала на руках ребенка. Эх, раздеться бы, но тут двое
Лусия тоже постаралась надеть что попроще, но нижних юбок там было штуки три. Алаис отозвала девушку в сторону, и объяснила задачу. Тьерина покраснела, аки вишня, но отошла за дюну и принялась избавляться от лишних слоев материи. А то получится вместо посвящения - утопление, объясняйся потом с родственниками!
– Я начну с сына, - Алаис посмотрела в глаза Луису.
– Потом пойдете вы, потом Лусия. Хорошо?
Луис кивнул.
Ну, раз уж ребенок...
Далан деловито собирал сушняк, чтобы развести костер, доставал одеяла, котелок, в который лил воду из фляги и сыпал травы...
Посвящение отдельно, простуда отдельно. Никому не станет хуже, если выйдя из моря, свежеиспеченные Лаис переоденутся в сухое, или выпьют горячего.
Но это потом, а сейчас...
Алаис уложила малыша на одеяло и принялась раздевать его.
Маленький Эдмон Карнавон не протестовал, глядя на мать глазами неопределенного цвета из-под реденьких бровей и улыбаясь во все свои беззубые десны. Алаис вообще готова была молиться на своего ребенка, который жил по принципу 'поели - поспали - погадили', и так по кругу. Малыш не орал лишний раз без причины, не требовал постоянного внимания, отлично дремал и на руках, и в колыбели, разглядывал игрушки и радостно махал ручками и ножками, когда его раздевали и давали подвигаться. Пеленать Алаис его не разрешала, чтобы мышцы не атрофировались, и лапки у будущего герцога были сильные.
– Ты моя ракушка-беззубка, - обозвала его любящая мать, укрыла одеялом, и встала. Потянулась, разминая мышцы.
Луна вышла на небосвод и висела в зените, круглая, золотистая и немного нахальная, как большой драконий глаз. Да, почему-то думалось именно так.
Глаз громадного мудрого создания, которое все и про всех знает, но вмешиваться не торопится. Звезды рядом с ней и заметны не были - так искры на чешуе.
По воде бежала золотистая дорожка, и казалось, что по ней можно скользить, словно на коньках по льду. Море было спокойно настолько, что становилось даже страшно. Не шумел прибой, не били в берег настойчивые волны, улетел куда-то вечный бродяга-ветер, не смея подглядывать и разносить по свету вести...
Алаис достала кинжал.
Тот самый, родовой, который, к счастью, нашли у заводи и вернули на место. Таламир до него не добрался, не посчитал важным, куда уж там, когда у тебя на руках умирает невеста, а с ней и надежда на законный захват власти в Карнавоне? И Алаис вернула себе клинок, когда смогла соображать и принялась готовить побег. Не то, чтобы она верила во всю эту мистику - тогда не верила, сейчас все же появлялись сомнения, но если можно затруднить жизнь узурпаторам, то ее нужно затруднить! Это, можно сказать, прямая обязанность Алаис!