Морские короли. Перекрестки
Шрифт:
Ощущение такое, что снизу из тебя пытаются вытащить глобус. А ты вот - сова.
Орала Алаис так, что люстры дрожали. И повитухины увещевания не помогали. Больно, мать, мать, мать!!!
Таламир, сука, чтоб в тебя так влезло, как из меня вылезло!!!
Единственное, на что хватало Алаис - это не выдавать себя, но материлась она так, что конюхи под окнами заслушивались. Сразу ясно - не деревенщина какая, образованный человек! Эк, выплетает!
И когда натяжение стало вовсе уж нечеловеческим, а потом из присевшей на корточки Алаис (она бы и на
Еще усилие, уже минимальное по сравнению с предыдущим - и вот выскальзывает послед, а Алаис подхватывают и разрешают лечь, принимаются перевязывать пуповину...
– Послед покажите, - скомандовала Алаис.
– Не ребенка?
– удивилась повитуха.
– Послед, - скрипнула зубами женщина.
Выглядело это весьма неаппетитно, но вроде бы все было цело, и это неплохо. Знала Алаис, как горячка начинается, их-за... остатков. Конечно, она не представляла, как должна выглядеть нормальная плацента, и тем более не представляла, что надо было сделать, чтобы извлечь остатки, но...
– Мальчик!
– Объявила счастливая Лизетта.
Алаис прикусила губу, а потом протянула руки. И на них медленно опустилось нечто верещащее во всю мощь легких.
– К груди его поднеси, к груди, - подсказала повитуха.
Алаис повиновалась - и малыш, словно поняв, что от него требуется, повернулся к соску, впился покрепче и принялся сосать. На маленьком личике больше всего выделялся упрямый подбородок, глаза были закрыты, выражение упрямое и сосредоточенное...
– Какой-то он мелкий...
– В самый раз, - авторитетно заявила повитуха.
– И на клопа похож, - размышляла Алаис, - такой же... сосущий.
Женщины переглянулись и заулыбались.
Все нормально, все в порядке, бабы после родов и не такое несут...
– Как назовешь?
Алаис подумала пару минут. Родовые имена Карнавонов она знала, только вот... не много счастья они принесли герцогам. И Алаис было плохо в той семье. Назвать в честь отца из того мира, почти уже ставшего сказкой?
Можно, только вот не приняты здесь такие имена.
В честь папы, Антом?
Ну уж - нет!
– Эдмон.
– Эдмон?
– Так звали капитана, который привез сюда нас с Даланом, - пояснила Алаис.
– Эдмон Тан. Красиво...
А еще Эдмона Дантеса. И...
– Полностью будет Эдмон Дантес Тан, - подвела итог Алаис.
– Вот и чудненько, завтра и жреца вызовем, чтобы обряд провел по всем правилам, - согласилась Лизетта.
Алаис кивнула, подумав, что надо будет отнести ребенка к морю.
По обычаям древних родов, мать три раза окунала ребенка в морскую воду, на заре, в заводи для обрядов. Но Алаис подозревала, что сойдет любое море. И кстати - неглупо. Морская вода, если пляж галечный, а вода чистая, отлично дезинфицирует пупочную ранку. Слова она помнила, конечно, произносить их должен был отец, но Карнавон-то - она?
Ей и ребенка
И надо будет сделать все по правилам.
Наевшись, свеженареченный Эдмон Дантес лежал смирно, и кажется, собирался поспать. Сверток забрали у Алаис, уложили в колыбельную, и Лизетта лично поправила ей растрепавшуюся косу.
– Поспи...
– А... это?
– Следующей ночью. Я тебя разбужу, если захочешь.
Алаис кивнула и отключилась.
Спать хотелось зверски. И горло саднило... Между прочим, не так просто она орала. Любые преследователи рыцарей Ордена проходили мимо дома, слушали истошные вопли, уточняли, кого бьют, получали ответ, что тут роды, и быстро-быстро улетучивались, справедливо полагая, что роженица никого прятать не будет.
Ошибались, конечно, но Алаис с Лизеттой никого просвещать не рвались, им и так забот хватало. Хорошо хоть, отбились,
***
Пока Алаис спала, Лизетта прошла на первый этаж. Зашла в кладовку, подошла к неподъемному, казалось, шкафу, который стоял тут с начала времен, хмыкнула, выдвинула верхнюю полку и как-то по-хитрому потянула ее вверх и от себя.
Шкаф даже не скрипнул, открываясь.
Лизетта не врала, она контрабандой не занималась, а вот Арон иногда грешил, бывало, да... Так что и петли были смазаны, и комнатка не заброшена.
Рыцарь Ордена Моря, Стэн Иртал, сидел с мрачным видом. Ждал то ли убийц, то ли еще чего похуже, но на Лизетту смотрел без особого восторга.
– Кушать хотите?
– светски поинтересовалась женщина.
– Перед казнью?
– Да чего уж сразу так - казнью, - обиделась Лизетта.
– все ушли. Искали вас, не нашли, решили, что прозевали, или вы не туда свернули... бывает.
Стэн ощутимо перевел дух.
– А... крики?
– Алекс рожала. Мальчика. Эдмоном назвали. Я сейчас вам принесу покушать, ведро принесу для нужных дел, насчет одежды подумаю. Деньги у вас есть?
– Да.
– Еще нужно?
– Не надо, - покачал головой мужчина.
– Спасибо вам. Вы и так...
Лизетта топнула ногой. Правда, тихо. Конечно, стены тут обшиты дубом, кричи, не кричи, не услышат, но мало ли?
– Стэн, я сейчас спрашиваю не о вашем дурацком кодексе. Здесь и сейчас вы - беглец. Вы не сможете направиться в первый же храм и получить помощь, вам придется прятаться и скрываться. У вас хватит на это денег?
Стэн вздохнул, очевидно, переламывая себя, и покачал головой.
– Боюсь, что нет.
– Тогда напишете мне расписку. Я деньги не дарю, я вам их дам в долг, понятно?
– Понятно. Спасибо вам...
– Сутки-двое придется просидеть здесь, потом я вас выведу.
Стэн медленно поднялся, подошел к женщине... он был выше ее на голову, даже больше - на голову и ладонь...
– Лизетта, спасибо вам. Видит Море, я отплачу добром за добро. Но почему вы мне помогли?
– Алекс говорит - делай добро, бросай его в воду. Оно не пропадет, добром к тебе вернется.*