Морской фронт
Шрифт:
Спасти транспорт не удалось, он затонул у Гогланда, но люди были сняты и доставлены в Кронштадт.
В тот день некоторые транспорты, получив смертельные повреждения, выбрасывались на угрюмые берега южного Гогланда, спасая тем самым тысячи своих пассажиров. К вечеру на острове собралось более пяти тысяч человек. В дальнейшем их всех вывезли в Кронштадт.
Не могу не вспомнить героической эпопеи транспорта «Казахстан». Этот корабль грузился в Таллине последним, приняв на борт армейцев и моряков, прикрывавших отход наших частей с фронта. Вокруг причала бушевало пламя, вблизи падали снаряды,
«Казахстан» лучше других транспортов был вооружен зенитными орудиями и довольно успешно отгонял фашистские самолеты. Но на следующий день похода судну не повезло: бомба все-таки настигла его. А затем еще одно попадание… Вся средняя часть судна пылала. Пожар разъединил людей: часть оказалась в носу, часть на корме.
Старший из армейских офицеров полковник Потемин поднял своих бойцов на тушение огня. Пожарная магистраль оказалась перебитой. Воду подавали по цепочке в ведрах и даже в касках. Весь день люди боролись с пожаром. А фашистская авиация все не оставляла горящее судно. Бомбы падали поблизости, осколки ранили людей, взрывной волной многих сбросило за борт.
Из экипажа судна в строю осталось всего семь человек, и в том числе второй помощник капитана Л. И. Загорулько и старший механик В. А. Фурса. Полковник Потемин вместе с помощником капитана зажгли дымовые шашки, имитируя тем самым усиление пожара. Фашисты поверили этому и оставили судно в покое. Тогда моряки энергично принялись за ремонт машин.
В результате самоотверженного труда ночью удалось поднять пары. Утром самым малым ходом судно добралось до Вайндло. На этот маленький каменистый островок высадились пассажиры транспорта. Вместе с ранеными их оказалось около трех тысяч человек. Полковник Потемин распределил бойцов по секторам и организовал оборону острова: каждую минуту можно было ожидать появления фашистов.
Несколько дней люди провели в невероятных лишениях на этом необитаемом клочке суши. Фашисты бомбили остров, но безрезультатно.
Через несколько суток все люди были вывезены отсюда нашими кораблями. Транспорт «Казахстан» своим ходом пришел в Кронштадт.
За героическое сопротивление противнику, спасение судна и людей полковник Потемин, второй помощник Загорулько, стармех Фурса и многие другие участники этого похода были удостоены высоких правительственных наград.
Подобных эпизодов было много. Какие все-таки у нас изумительные люди!
А каш поход продолжался. У острова Лавенсари из-за облаков вынырнули несколько истребителей. Я стоял на палубе и беседовал с матросами, когда до слуха донесся звонкий, как песня, гул наших самолетов. Радость охватила нас. Теперь уж «юнкерсы» не страшны. Эх, если бы краснозвездные «ястребки» могли прилететь к нам вчера или сегодня с рассветом — многие и многие корабли дошли бы до своей гавани!
29 августа в 17.00 боевые корабли Балтийского флота отдали якоря на Большом Кронштадтском рейде. А уже на следующий день они включились в оборону Ленинграда: их мощная артиллерия громила фашистов, рвавшихся к городу. Доставленные кораблями армейские и флотские части были направлены на сухопутный фронт, влились в ряды защитников
Глава третья
ФЛОТ С ТОБОЙ, ЛЕНИНГРАД!
Новые рубежи
Вечером прощаемся с моряками «Минска». Наше плавание на лидере продолжалось всего сутки, а пережитого никогда не забыть! Сходим на катер. Долго смотрим на удаляющийся корабль, на его строгие очертания, полные стремительности и мощи. Низкая палуба, чуть назад наклоненные большие трубы, длинные жерла орудий и высокий мостик… Корабль покрыт шрамами. Зияют дыры в дымовых трубах, в обшивке бортов.
На рейде и в гаванях Кронштадта много кораблей. Везде идет приборка. Вокруг снуют катера и буксиры. Будто и нет войны…
Балтийский флот вновь пришел в свою старую базу. Хмуро смотрят серые старинные форты — современники Петра. Они видали виды, и на их веку дела ратные кончались всегда победой русского оружия. Не один вражеский флот с позором бежал из-под их стен. Спасался бегством и флот интервентов в годы гражданской войны.
— Побегут и фашисты! — хотелось крикнуть об этом и форту Меньшиков, и полуразрушенному Павлу, с упреком смотревшим на нас…
— О чем задумался, адмирал? — спросил военком штаба Л. В. Серебренников.
Я ответил не сразу, да и что можно было сказать? Наверно, многие наши офицеры думали о том же: не кошмарный ли сон все это? Ведь так недавно мы уходили с этого рейда в Таллин. Гремела музыка… Воевать, если потребуется, мы собирались на чужой земле и в чужих водах… Мы любили песню «Любимый город может спать спокойно…». А вот отступили. И наш любимый город враг в упор расстреливает из пушек…
— Хочется дожить до того дня, когда флот наш снова пойдет на запад…
— Доживем! — заверил Леонид Васильевич.
А вот и знакомая лестница штаба флота. Те же старинные, с маятником, большие часы на площадке. Захожу в один, другой кабинет, они пусты: все ужинают. Идем и мы в столовую. По традиции мое место за столом, справа от комфлота. Занимаю его.
Трибуц оживился, развел руками:
— Начальник штаба! Вы же погибли с «Минском»?! Мы вас уже помянули!
— Никак нет, — отвечаю. — «Минск» ранен, стоит здесь на рейде, а я всего лишь проголодался…
Раздался всеобщий смех.
Но комфлот не сдавался:
— Начальник штаба, у вас неточные сведения: вы погибли. Да ну ладно, ужинайте. После установим, вы это или ваша тень…
Разговор за столом шел весело. Но чувствовалось, что это лишь разрядка нервного возбуждения. На самом деле все озабочены. Здесь люди, которые несут ответственность за судьбы флота, за судьбы многих тысяч людей. И конечно, всех волновала мысль: почему все же так получается идет только третий месяц войны, а мы вон куда откатились?!